Отдел примирившихся врагов
Шрифт:
Кажется, они поняли друг друга без слов, потому как Рикки тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Но потом всё же подошёл к Марселю, вынуждая её снова напрячься, и протянул ему тонкий чёрный конверт.
— Донна просила тебе передать.
— Рик, зайди ко мне в кабинет, — приказал капитан тоном, не терпящем возражений, прежде чем скрыться за толстой дверью со звуконепроницаемыми заглушками. И его грозный вид красочнее любых слов обещал тотальную прочистку мозгов.
— Письмо? Чего это вдруг… И где она вообще?
— Подала документы на смену гражданства, — коротко объяснил Рикки, продолжая
— Рикки…
— Не сейчас. Позже поговорим, — отмахнулся он и направился в кабинет капитана.
Проводив задумчивым взглядом широкую спину брата до двери, Вэл спохватилась и потащила Марселя за руку в коридор. Раз сегодня сам заявился на работу, то можно будет, его дважды покормить. Так, гляди, уже завтра и тросточка не понадобится.
— Что ты творишь? — раздражённо прошипел он в закутке под лестницей.
— Там много лишних глаз.
— Только не говори, что собралась… — замолчав на полуслове, Марсель скользнул голодным взглядом вслед за бегунком на молнии расстёгиваемой куртки. Сглотнул и резко отвернулся, после чего сжал челюсти так, что на них желваки заиграли: — Нет. Мне больше не нужна твоя кровь.
— В смысле?
— Я нормально себя чувствую. Как видишь, сегодня даже на работу пришёл. Поэтому нам больше нет необходимости этим заниматься.
— Ты опять начинаешь? — недовольно пробормотала Вэл на ирашском языке. — Ну, какой в этот раз у тебя завёлся таракан в башке? Давай, выдавай очередную отмазку, почему я не должна быть донором. Достал, честное слово! И на фига ты каждый день так пыжишься? Цену себе набиваешь, цаца? Или в недотрогу играешь? Не понимаю!
— Да я хотя бы пытаюсь затормозить эту вагонетку, несущуюся в бездну! А ты, глупый лисёныш, ещё и подталкиваешь её, чтобы мы побыстрее провалились в пропасть, — процедил он сквозь зубы тоже перейдя на её родной язык. Пусть всё ещё был слышен сильный акцент, но то как быстро вампиры учили языки — не могло не вызвать у неё зависть: жульничество сплошное. — Думаешь, ты — единственная бета в Саларуне? Или твоя кровь какая-то особенная? Хватит играть в заботливую мамочку, я могу о себе позаботиться и найти другого донора.
— Я тебе помогаю поправиться, а ты мне вот так отплачиваешь? — прорычала она и схватила его за грудки, смяв в кулаках идеально выглаженную рубашку. — Да, ничего не скажешь: сколько вампира ни корми, а он всё на других заглядывается… козлина неблагодарный!
— Как ты не понимаешь, что созависимость — страшная штука… Нельзя так беспечно к ней относиться!
— Да-да, опять эти сказки про зависимость!
— Тук-тук, — Марсель неприятно постучал указательным пальцем ей по лбу, словно гвоздь вбивая. И посмотрел так препротивно, что аж обидно стало. — Там кто-нибудь есть? Мозги, например?
— Ещё раз стукнешь — я тебе этот палец в жопу запихаю, — угрожающе протянула Вэл и стиснула зубы до тупой боли в висках. Отчего-то на неё накатила такая тоска, хоть вой от досады. Грудь сдавило от гадкого, неприятного
Можно подумать, она так уж сильно хотела, чтобы подлый гад её укусил. Но в то же время и не сказать, что была против — определённо, в этих их покусываниях было немало приятного. Понять, почему у людей так от них рвало крышу, можно.
Стоило же в полной мере осознать, что Вэл нравилось заниматься донорством, как навалилось принятие его полной правоты. У неё и правда начала возникать какая-то извращённая зависимость, оттого она и чувствовала сейчас эмоциональный раздрай из-за его отказа пить её кровь.
Сбоку раздался слабый шорох, и Вэл тут же повернула голову, впиваясь взглядом в улыбающееся лицо симпатичной девушки. Или даже уместнее её назвать красивой: вьющиеся тёмно-каштановые волосы, вытянутой формы светло-серые глаза, пухлые губы и тоненький, маленький носик. Она могла посоревноваться с Донной за звание самой привлекательной женщины в их участке. И вот это собрание всего идеального подняло руку и приветливо помахало ладонью, прежде чем произнести:
— Привет. Извиняюсь, что влезаю не в своё дело, но здесь не лучшее место, чтобы устраивать разборки. Мимо лестницы много кто ходит, вас могут случайно увидеть и неправильно понять.
— Ты ещё кто? — буркнула Вэл на саларунском, ошалев от наглости девчонки. Ведь не поленилась, заглянула в закуток и не струсила сделать им замечание. Невероятное бесстыдство, тесно граничащее с глупостью. Так ведь и по зубам получить недолго.
— Не твоё дело, где нам устраивать разборки, — огрызнулся Марсель, разделяя её негодование: на ментальном уровне их эмоции переплелись в единое целое. — Иди, куда шла.
— Нет, я настаиваю на том, что вы сменили позу, — упорствовала странная девица. — И побыстрее! Ну же… чего вы ждёте?!
По лестнице просыпались торопливые шаги, и в закуток заглянул теперь ещё и парень в джинсовой куртке с меховой подкладкой, выглядывающей из-за стоячего воротника. Весь его вид: от всклоченных светло-пшеничных волос до развязанных шнурков на ржавых ботинках, — определял в нём шебутного типа. Наверняка один из тех кадров, которые вечно концерты на ровном месте устраивали из-за мелочи, массовые драки разводили из-за обидного слова, да в целом являлись головной болью для своего окружения. Есть такая категория безбашенных придурков, которым жизнь не мила, пока они шороху везде не наведут. Другими словами, Вэл почувствовала, что у них много общего.
Парень громко присвистнул и направил на них камеру телефона, воодушевлённо прокомментировав:
— Отличное начало практики!
— Это вторжение в личную жизнь, Кинзи. Ты не можешь их здесь фотографировать!
— Ещё как могу!
— Хочешь меня сфотографировать? — Вэл выпустила из пальцев рубашку Марселя, одёрнула её снизу и направилась в сторону ещё более бесцеремонного пацана.
— Уже, рыжик. Ты довольно фотогеничная… Эй! — воскликнул этот Кинзи, когда она вырвала из его рук телефон. И хотел было отобрать игрушку обратно, но замер под взглядом напарника, остановившегося у неё за спиной. — Ментальное воздействие такого уровня незаконно! Я буду жаловаться вашему руководителю!