Отдел примирившихся врагов

Шегай Эвелина

– Старайтесь не разделяться.

– Поняла!

– Митингующие – преимущественно оборотни. Поэтому, Марсель, не расслабляйся.

– Митинг в поддержку Джака Афаски? – холодно уточнил он, давая понять, что в курсе дел.

В последнее время об Афаски гремели все новостные порталы. Оборотень, рождённый на территории Ксоры в третьем поколении, который баллотировался в мэры Уларка, но оказался выбит из предвыборной гонки из-за скандала, раздутого жёлтой прессой. А искусственность повода – в раннем юношестве он недолго баловался запрещёнными веществами, – взбудоражила толпу преданных

активистов. Все понимали, что Афаски элементарно задвинули в тёмный угол из-за его радикальных взглядов и нежелания встраиваться в уже существующую систему, поэтому во всём медиапространстве стоял страшный шум.

На субъективный взгляд Марселя ксорийцы зря страдали демократической или тем более либеральной чепухой. Все эти смешные и жутко однообразные лозунги о свободе слова, доносившиеся изо рта каждого второго политического деятеля – мусор. Они всего лишь создавали видимость социального равенства, а на деле во многом перекрывали кислород местному населению. В том числе этот великий мученик и избранник от народа – очередная говорящая голова, за которой наверняка стояли большие дяди и тёти, преследующие свои цели.

Вот во Флемоа власть наследовалась из поколения в поколение. Все чётко понимали, перед кем надо было лебезить и с кого спрашивать за плохие дороги в княжестве. А сам Темнейший оставался при власти уже как несколько тысячелетий – он наряду с шестью довремёнными являлся прародителем всех ныне существующих вампиров и фактически был полностью бессмертным: его плоть не горела, а если её разорвать на мельчайшие кусочки, то ему достаточно капли крови, чтобы воскреснуть.

– Ну и толпа! – воскликнула Вэл, когда они вышли из переулка, где припарковали машину, потому как вокруг центральной площади полиция давно перекрыла движение. – Прям как в Волкоре на празднике солнцестояния!

– Волкор?

– Столица нашего королевства.

Они стояли на краю площади и смотрели, как нацгвардия шеренгой наступала на митингующих, ловко выхватывала по одному активисту и утаскивала в быстро заполняющиеся автобусы. Некоторые особенно отчаянные и не менее вспыльчивые оказывали серьёзное сопротивление. Тогда в ход шла магия, но против отдельных индивидов и этого оказывалось недостаточно.

Огромный мужчина, не иначе как очередной оборотень, помог вырваться двоим своим товарищам помельче, и уже втроём они побежали сквозь толпу в противоположную сторону, видимо, рассчитывая суметь улизнуть.

– Наши клиенты, – прокомментировал Грос, тоже наблюдая за отчаянной троицей.

Старший детектив, Марсель и Вэл отступили, чтобы перехватить их на углу, за которым начинался безлюдный переулок, но возникла третья переменная – в центре толпы группа студенток из семи ведьм в одинаковой ученической форме с современными остроконечными шляпами, сцепившись руками в круг, громко скандировала какое-то заклинание и судя по тому, как быстро сгущались над площадью тучи, из них вышла слаженная команда.

– Вот же малолетние дуры, – цыкнул старший детектив, резко развернулся и сменил курс направления. Он побежал в сторону девушек, на ходу став читать заклинание размеренным речитативом на неизвестном Марселю языке.

– Заморозь большого, –

не то приказала, не то попросила Вэл, проигнорировав тот факт, что они остались вдвоём. Она не сводила взгляда горящих от нетерпения глаз с приближающейся к ним троицы, не подозревающей, что в этом весёлом мероприятии принимали участие полицейские в гражданской одежде.

– Чего?

– Ну, эти штуки с мозгами. Пусть он постоит. Мне нужна минута.

– Вроде язык освоила, а выражать нормально свои мысли так и не научилась.

– Не души, душнила.

– Чёртов Фабиан, – проворчал Марсель себе под нос, прекрасно ведая, откуда напарница нахваталась таких выражений. И сконцентрировался на зрачках бугая, выше его на три головы.

Тот послушно остановился, с удивлением покосившись на свои приросшие к земле ноги, а его приятели одновременно смекнули, что к чему, и бросились врассыпную от зарычавшей Вэл, не ожидавшей такой сообразительности от них. Пока она погналась за одним, другой сделал круг и прибежал обратно, вооружённый металлическим дрыном.

Марсель о наличии у противника оружия узнал уже постфактум, когда тот со всей дури врезал ему по ноге. От боли он пошатнулся, зрение расфокусировалось, а бугай предсказуемо отмер. Недобро так улыбнулся, не оставляя сомнений, что без ответки его не оставит, и зашагал вперёд.

Словно сквозь грязное стекло, Марсель, затаив дыхание, наблюдал за его неизбежным наступлением. Вот махина, поражающая своими габаритами в скверном сочетании с перекошенным от злости лицом, замахнулась лапищей. И слабая надежда пережить сей удар практически сразу испустила дух. В голове пронеслась тысяча и одна мысль: волосы снова станут по пояс, татуировки с груди, шеи и руки сойдут, но зато нос приобретёт первозданную ровность.

Однако за мгновение, когда лапа начала бы движение вниз, опуская смертоносный кулак ему на голову, в здоровяка с двух ног влетела Вэл.

По-кошачьи ловко приземлившись на четвереньки, она сгруппировалась и выстрелила пружиной: из положения снизу вогнала подошву тяжёлого ботинка ему в подбородок, и у громилы будто рубильник изнутри дёрнуло. Перепугавший Марселя до предобморочного состояния бугай замер с остекленевшим взглядом, чуть пошатнулся вперёд и рухнул навзничь.

– Ты как? – спросила она, энергично отряхивая ладони, на которых только что стояла. Выдернула из наручного артефакта в виде браслета золотой шнурок, связала здоровяку ноги в районе щиколоток, небрежно перекатила его со спины на живот, уткнув лицом в асфальт, и то же самое проделала с запястьями. – Выглядишь не очень хорошо.

– Чувствую себя ненамного лучше, – хрипло усмехнулся он и заметил в отражении зеркальной витрины вернувшегося гада с металлическим дрыном – тот подбирался к ним со спины. – Хэй, придурок, – позвал его Марсель. И когда они встретились взглядами, пожелал, чтобы гад сам себе по роже врезал. Хорошенько так, со вкусом.

– Мацик, твою же мать! Он полукровка! – возмутилась Вэл, присаживаясь с новым шнурком возле последнего беглеца, предпочитающего действовать исподтишка. – А ты ему черепушку разнёс! Да так мощно!.. Знаешь, как долго она теперь заживать будет у такого хиляка?!