Отдел странных явлений Часть 2 : Тайны Черной Земли
Шрифт:
Она подняла заплаканное лицо и жалобно посмотрела мужу в глаза. Такой уверенности и непреклонности она еще ни разу не видела в его взгляде. Даже когда вся семья уезжала из Ахетатона, и Тутанхамон заключил договор то ли с хеттами, то ли с ассирийцами насчет полуострова, он не был таким. А сейчас, когда неизвестная опасность нависла над дворцом, а кто-то насылал проклятья на членов царской семьи, он был спокойнее мертвеца.
— Правда?
— Обещаю, да будут боги свидетелями моих слов! Иван из России поможет мне найти убийцу.
Он прижал жену к груди так крепко, что у нее замерло дыхание. Трость упала на пол. Анхесенпаамон смотрела в сторону, туда,
— Ты меня не любишь, Тутанхамон, иначе бы в губы целовал, — грустно сказала она.
Да, фараон не любил свою супругу. Его женили на ней детстве, а порешили, что Анхесенпаамон — его единственная и неповторимая суженая, и того раньше, в день его появления на свет. Когда они соединили судьбы узами брака, ему только исполнилось двенадцать. Это случилось накануне коронации. Она старше его на два года, в детстве эта разница очень сильно ощущалась. Было время, когда не он, а она наклоняла голову, чтобы поцеловать любимого брата. Но дети вырастают: сейчас, когда ему уже восемнадцать, а ей — двадцать, разница эта не ощущается, они уже взрослые люди. Но тогда-то, тогда… Несмотря на священные узы брака, 'друзья по песочнице' такими и оставались, пока не выросли. Потом у них вышло что-то вроде 'стерпится-слюбится', но все равно, стерпевшееся никогда не может стать великим чувством, ради которого горы свернешь или жизнь опасности подвергнешь. Он твой муж, а она — твоя жена, то, с чем приходится мириться. Вам нужны дети? Пожалуйста. Но не больше. Но не лучше. Все это длится недолго, пока…
— Я… — начал Тутанхамон, — я люблю маму, так?
Анхесенпаамон кивнула, а он продолжал:
— А еще я люблю четырех сестренок, пятая умерла, а шестая пропала после смерти мужа, так?
— Но я, — надув губы от обиды, буркнула царица, — я же твоя жена!
— Я люблю тебя, сестренка, — прошептал он.
Он любил… свою сестру, да-да, свою сводную сестру, дочь Нефертити и отца, но жена Анхесенпаамон — вот что было совсем несуразным, не из этой жизни. Да, у жены родилось от него две дочери. Но в том-то и дело, что только родилось. Прошедшее — уже кануло в лету, ему никогда не стать настоящим и будущим. Их дети умерли от наследственных болезней, не прожив и десяти дней. И что же связывало Тутанхамона и Анхесенпаамон как мужа и жену? Так и напрашивалось это ужасное слово — 'прошлое'. Тяжелое, полное как радостей, так и трагедий прошлое. То, что было, ушло, и его уже никогда не возвратить.
— Я хочу жениться на девушке, которую люблю, сестренка, — тихо сказал он, — нет, ты не хуже её, ты в чем-то даже лучше. Ты просто другая, Анхесенпаамон. Помнишь, шесть лет назад мы договорились…
— Да, ты обещал привести любимую жену. Я не думала, что это будет так… больно, — в голосе девушки, кроме трагизма, ничего больше не ощущалось. — Ты променял меня на нее. Как когда-то наш отец променял мою маму на твою.
— Ты не поняла, — покачал головой он, — нет никого лучше любимой сестры Анхесенпаамон, но сестра может быть только сестрой.
В глазах у девушки было тотальное непонимание. Только что-то в ее груди успокаивало душу, говорило: 'Так лучше, так надо…
Она разжала руки. Ей больше не хотелось обнимать его. И больше она не хотела говорить с ним о любви, о братьях и сестрах. Она отошла от Тутанхамона и резко сказала:
— Я надеюсь, что ты меня любишь…
Они стояли на проходе между двумя зданиями, накрытым гибкими ветвями дерева, обвитого цветущими вьюнами. Трость валялась на полу, но Тутанхамон и без нее уверенно держался
— Я люблю тебя, сестра.
Закрыв лицо руками, она бросилась прочь.
Не откладывая в долгий ящик, Ваня отправился во дворец. Он чувствовал, что свиток Эйе необходимо как можно быстрее показать фараону. То, что в нем содержалась величайшая мудрость будущего, программист предпочитал не думать. Слишком комичной ему казалась сцена записывания каких-то ключевых идей на рулоне дешевой бумаги для…
Показав страже пропуск с голограммой, молодой человек без проблем очутился в саду у владыки Обеих Земель. Зачарованные радужными переливами охранники провожали нового соглядатая Его величества трепетными взглядами. Только пропуск в отдел парень решил не оставлять на древнем КПП, еще пригодится в Москве. И кто знает, как Шаулин относится к потерявшим документы, вдруг не намного лучше, чем к увольняющимся ПСЖ.
— Я к Его величеству, — поклонился Дураков перед управляющим, неповоротливым человеком в длинной белоснежной простыне.
Ни говоря ни слова, мужчина кивком пригласил гостя пройти за ним в зал. Ваня ждал недолго. Вскоре из-за двери за троном вышла царица и уселась на свое законное место.
По глазам девушки было ясно, что она долго плакала, и только прежде, чем появиться перед гостем, подправила потекшую косметику.
— Здравствуйте, госпожа, Анехе… Анху…Анка… — не мог припомнить Ваня имя владычицы Обеих земель.
Легкая улыбка скользнула по ее лицу, и она сама назвала себя.
— Позвольте называть вас Аня, госпожа, — встав на одно колено и склонив перед царицей голову, учтиво попросил программист.
— Если вам так легче, чужестранец, почему бы и нет, смотря какой смысл несет в себе слово Аня…
— Милостивая, грациозная, — начал перечислять красочные эпитеты молодой человек.
— Мне нравится, чужестранец, — кивнула Анхесенпаамон, — я согласна быть для вас Аней. А теперь позвольте узнать, с чем вы пожаловали в наш дом?
Вынуть свиток сразу или подойти со стороны — подумал программист. Главное — не напугать девушку. И в первую очередь Ваня поинтересовался, отчего к нему не вышел сам фараон, потому что его дело именно к господину, а не к госпоже.
Царица вздрогнула и чуть не расплакалась. Недоброе предчувствие охватило Ивана. Неужели колдунья добралась-таки до правителя ночью и убила его. Но ответ Анхесенпаамон успокоил агента ОСЯ:
— Он немного нездоров, отдыхает у себя, попросил никого не беспокоить. Думаю, я смогу передать ему все, что вы принесли.
— Считайте, что я доверяю вам, — учтиво подметил Иван и достал из кармана сверток туалетной бумаги.
При виде выкраденной из дома Эйе улики, Анхесенпаамон побледнела и закрыла рот рукой.
— Боги, только не это! — вскрикнула она, вскакивая с трона.
Царица было кинулась вниз по ступенькам, чтобы выхватить из рук гостя напугавший ее до полусмерти свиток, но вдруг она остановилась и медленно осела на колени.
— Аня, что с вами? — Иван тут же оказался рядом, подхватив свалившуюся в обморок царицу на руки. — Слуги! Лекаря, скорее!