Отдел странных явлений Часть 2 : Тайны Черной Земли
Шрифт:
— Да, почтенная!
Осел сверкнул рубиновыми глазами и медленно поплелся по ночным улицам Уасета, осторожно ступая, чтоб не наделать много шума и не разбудить случайных свидетелей.
Проницательная и непобедимая, женщина сделала той ночью одну маленькую ошибку. Отъезжая от дома на улице Энгельса, двойница Иры не обернулась на тихий скрип двери, что доносился от дома, где она схватила Машу.
Неб, закрыв рот рукой, в ужасе смотрел на удаляющуюся повозку. Надо было срочно что-то делать.
— Солнце всем на планете одинаково светит: и царице,
— Эй, почтенная, где вы Веерку-то Сердючку слышали?
— Меня тошнит от ваших кеметских мотивов, — кутаясь в черный плащ, прошипела душа Иры.
На улице становилось прохладно, и даже ее не чувствующее боли тело дрожало, когда свежий ночной ветерок пробирал ее до костей.
— Вот еще вертится… Восточные сказки, зачем ты мне строишь глазки, манишь, дурманишь, зовешь пойти с тобой…
— А это уже про вас, почтенная, — зубоскалил ее провожатый в ослином теле. — Скольких вы одурманили а… А скольких еще одурманим…
Женщина погладила голову лежавшей рядом с ней добычи. Несчастная девушка, поддалась на уговоры брата и впуталась в историю, в которой ей и делать-то нечего. А молоденькая она, эта хеттская женщина: ее золотистые волосики до плеч мягкие словно заморский шелк, и глазюшки как ягодки, живые, радостные. Ей бы да хорошего жениха, была бы славной хозяйкой. Так нет же, связалась с этим соглядатаем паршивым. Двойнице Ирины как-то стало жаль губить эту невинную девичью жизнь.
— Ты еще любить могла бы, но все кончено, малышка.
— Почтенная, бросьте сожаление, — фыркнул осел, прибавляя ходу, — к шакалам ее, какие разговоры? Убьем Дуракова, а сестру потом хищникам скормим.
— Щаз, еще сто раз… — прошипела Ирина. — Я сто пятую нарушать не собираюсь!
Выгнанная из тела крылатая Ба сидела на плече у проводницы и недовольно бормотала, что свода российских законов еще и в помине нет, и она во что бы то ни стало постарается, чтобы пресловутую сто пятую, которой прикрывается гостья из будущего, вообще, не включали в этот свод. Будет сто четвертая и сто шестая. И достаточно.
Скупая слеза протекла по безжизненной щеке похитительницы, когда она с горечью смотрела на пленницу. А осел не сбавлял хода, он бежал к северным воротам. Два часа пути, и они у гробницы.
— Мало того, что она мое тело заставила рыться в помойке… — возмущалась Ба. — Так теперь еще и убивать не дает!
А догадливости Ирины можно было позавидовать. Этим вечером она и предложила душе мертвой царевны не лезть во дворец за драгоценностями, а поискать личные вещи фараона в куче мусора, что каждый день слуги выбрасывали на заднем дворе. Там нашлось много пищевых отходов: всяческие пленки от мяса, косточки, огрызки и шкурки. Куда больше внимания привлекли ищущую черепки от разбитых кувшинов и чаш. Но когда Ира двумя пальцами из всей этой кучи извлекла склизкий предмет, который никак не мог наличествовать в древности, Ба поинтересовалась: 'Что за сопля? 'Ваня, изменник! — процедила тогда сквозь зубы
— Результативно ж покопались, — довольствовалась Ира. — Я и не ожидала, что найду там это!
— Так, девицы-красавицы, — огрызнулось рубиноокое животное, — лучше подумайте, что с ночным караулом делать будем.
Серьезный взгляд похитительницы прошелся вскользь двух стражников у северных ворот. Рядом с одним из них стояла сонная лошадь. Да и сами охранники, казалось, клевали носом. Не велика проблема — подумала колдунья. Они практически спят, и помочь им уснуть окончательно труда не составит.
— Вперед, ослобог! — ударила она плеткой запряженное в повозку животное, и оно бодро помчалось к воротам.
Стража среагировала мгновенно. Пусть два высоких плечистых мужчины и откровенно скучали на своем посту, но, заслышав топот копыт, они мигом приободрились и направили штыки в морду резко затормозившему перед ними ослу.
— Откройте ворота, — ахнула девица, прижимая к груди плетку, — моя сестра больна, и я везу ее к жрецам Анубиса. Если вы меня не пропустите, она может умереть…
— Что же ты засветло не уехала, прекрасная незнакомка, — галантно улыбался стражник, беря девушку за ледяную руку и целуя тыльную сторону ее ладони.
— Простите, почтенный, — похитительница сверкнула красными глазками, — но я думала, что сестренка дотерпит до утра, а ей стало хуже… Пустите, да возблагодарят вас Боги.
— Шакалов-то не боитесь? — заботливо причитал второй охранник.
— А с ними я, — словно дикая кошка прошипела девица, стреляя алыми молниями из глаз, — как-нибудь справлюсь.
Два безвольных мужика, каждый под пять локтей в росте, покорно подошли к воротам и отодвинули засов. Злорадная ухмылка украсила лицо похитительницы, когда ее осел чинно прошествовал под сводом ворот. И как только повозка оказалась за стеной, оба стражника свалились без чувств на землю. Только одиноко стоящая лошадка спокойно жевала траву.
В черный прямоугольник ворот было видно, как маленькая повозка удаляется на север вдоль реки, безжалостные ночные ветры поднимают песок и уничтожают все следы.
Неб, запыхаясь, стоял и смотрел, как толстый осел бежит прочь из Уасета. Парень ехидно ухмыльнулся, присаживаясь на колени перед одним из стражников. Пара движений, и доспех охранника развязан. Еще пара — и мальчишка затягивает веревки корсета на собственном теле.
— Эх, не мой размерчик, — бросил он.
Кому, как не родившемуся в Кемете было знать, что без такого доспеха в пустыне очень опасно: колючий песок больно ранит тело, а ветром, тем более, ночным, может продуть так, что заболеешь и не встанешь на ноги.