Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков
Шрифт:
Отцу Александру часто задавали вопрос: почему Бог попускает природные катаклизмы, почему, например, случаются землетрясения? Относясь к природе как к живому организму, связанному с человеком, батюшка и природные катаклизмы объяснял не как наказание, а как реакцию этого таинственного, живого целого. Всякая деградация, прежде всего духовная, не проходит для мира безболезненно. Зло, излучаемое людьми, вносит в природу какофонию, природа начинает содрогаться. Как у человека бывает нервный тик, так и в природе могут идти тектонические процессы, которые слепо отражают происходящее в мире. И это только убеждает нас, что все мы на Земле зависим друг от друга, все мы друг за друга в ответе.
Гонения на других христиан, убитые святые — все это не проходит для Церкви бесследно. «Дополняйте же меру отцов ваших», — говорил Господь (Мф 23.32). Значит, существует мера зла, за которую потом
«Новый народ Божий, приняв Завет Христов, несёт ту же ответственность, что и древний Израиль. Поэтому он будет постоянно переживать “судные дни”, доколе борьба добра и зла не достигнет высшей точки напряжения…» [167] .
167
Мень А. Сын Человеческий. Брюссель, с. 244.
В чём главная проблема сегодняшнего христианства? Не в атеизме, а в том, что верующие относятся к миру, в котором призваны стать «солью», с гордостью и самодовольством, с неприязнью и равнодушием.
Отец Александр постоянно указывал в своих проповедях на эти стороны церковной религиозности, которые отдают веру на откуп бытовому ритуализму и язычеству.
Главное, подчёркивал батюшка, жить не воображая, что все в духовной жизни в порядке. Равнодушие и самодовольство — это болото, в котором погрязает душа, это смерть души. Священник А. Ельчанинов писал: «Равнодушие верующих вещь гораздо более ужасная, чем тот факт, что существуют неверующие» [168] . Неверующие — как бы наказание за то, что существуют равнодушные верующие.
168
Ельчанинов А. Записи. YMCA-Press, с. 32.
Комментируя Апокалипсис (Откр 3.15) отец Александр писал: «Что значит “не горяч и не холоден”? Здесь даются два полюса в человеке. Один полюс — с Богом, другой против Бога. Если человек с Богом, это значит, что он стоит на пути к благословению. Если человек горяч против Бога, он может, как Савл (будущий апостол Павел) обратиться, значит, у него душа кипит…» [169] .
«Я знал, — говорил батюшка, — многих людей, которые стали истинными христианами, а прежде у них христианство вызывало какое-то отталкивание. А те, которые, в общем, очень благожелательно относились к вере, так за всю жизнь и не обратились. Много было примеров таких “гуманных” людей. Для них всё было заодно… Такие люди везде ездят, чтобы узнать что-нибудь “интересненькое”… Они не против Бога, но к Богу по–настоящему не пришли, представляют из себя неизвестно что».
169
Мень А. Апокалипсис. Рига, 1992, с. 70.
Примером человека такого рода в Евангелии является богатый юноша (Мк 10.17–23). И отец Александр говорил, что «нам всем после обращения и всегда может угрожать такая опасность. Ибо процесса непрерывного возрастания нет, и нам это не дано. У нас есть процесс возвращения к юности, возвращения к первой любви, постоянного обновления» [170] .
6
В проповедях, исповедях, беседах отец Александр приобщал нас к своему опыту веры. Он говорил о тайне Богочеловечества, подбирая самые точные и простые слова, удивительно меткие и ёмкие метафоры. Но себя он при этом умалял, его самого как бы не было. Был Господь. Именно поэтому отцу Александру так удавалось передать Его Образ или образ святого, или евангельское событие… Это настоящее вживание, полное слияние с тем, о ком он говорил, было не только следствием его художественного таланта, но и знаком глубокого смирения.
170
Там же, с. 71.
Главное в проповедях отца Александра — Личность Христа и новая жизнь во Христе, дарованная человеку силою благодатного перерождения. В Ветхом Завете временная близость к Богу была прерогативой
Присутствие Господа рядом с человеком было для отца Александра очевидным. Батюшка всегда с горечью сетовал на то, что мы не ценим и не бережём этого счастья. Отвечая однажды на какой-то вопрос, заданный на лекции, он сказал, что ощущает Христа рядом с собой лучше, чем любого человека. Он говорил: «Чтобы понять Христа, Он должен стать бесконечно дорог как Личность», и в другой раз: «Каким Его видели апостолы, таким Его могут увидеть всесовременные люди».
Митрополит Антоний Сурожский писал: «Я думаю сейчас, что для того, чтобы встретить Бога, надо иметь нечто общее с Ним, нечто, дающее вашим глазам способность видеть и вашим чувствам способность воспринимать».
Знание Христа и желание поделиться этим счастьем — вот что переполняло отца Александра и делало все его проповеди христоцентричными.
Любое событие в жизни Церкви было для батюшки поводом ещё раз рассказать о Христе. Через слово отца Александра мы не просто узнавали о Христе, но узнавали Самого Христа, ибо в его проповедях Он открывался нам как бесконечная Любовь, как сила всемогущего Творца и жизнь вечная. Огонь Святого Духа, которым отец Александр заряжался в богослужении, зажигал души верующих, и они слушали его, затаив дыхание. Никогда не забуду сияющие отражённым светом глаза, которые я видел с амвона во время его проповедей…
Некоторые считали, что отец Александр говорит о Спасителе, потеряв страх Божий, с недопустимым дерзновением. Но для батюшки Христос был не только Богом, но и Братом, постоянно стоящим рядом с ним, всегда держащим его за руку. Этим чувством проникнута и одна из его лучших книг «Сын человеческий». Она, кстати, тоже в своё время встретила настороженное отношение в определённых кругах, заражённых эллинистическим православием. Батюшку обвиняли в том, что он создал очень земной образ Христа…
Торжествующая повсеместно статическая религиозность, унаследованная нами от эпохи гностицизма, с трудом воспринимает динамичную духовность отца Александра, не понимает её истоков. Но вспомним слова Господа, обращённые к Никодиму в беседе о действии Святого Духа: «Ты — учитель Израилев и этого ли не знаешь?» (Ин 3.10) Батюшка ставил своей задачей возродить в нашем сознании после многовекового влияния апокрифической литературы и скрытого монофизитства евангельский образ Христа.
«Драгоценнее всего на свете — знать Бога и разуметь, хотя бы отчасти, волю Его» [171] . Как и старец Силуан, отец Александр постоянно призывал нас всех к такому познанию, считая, что только через личную встречу с Христом человек становится воистину счастлив.
Еще одной постоянной темой проповедей отца Александра был призыв подражать Христу — призыв к святости в наше время и на том месте, куда нас поставил Господь. Каждый христианин, как говорил батюшка, призван к святой жизни, и осознание этого призвания должно выразиться в напряжении всех сил для того, чтобы следовать за Христом.
171
Софроний (иеромонах). Жизнь и учения старца Силуана. — В кн. «Старец Силуан», М., 1994, с. 322.
В своей книге о старце Силуане иеромонах Софроний написал о святости слова, очень близкие к христианскому персонализму отца Александра: «Ради неведомых миру святых изменяется течение исторических и даже космических событий, и потому каждый святой есть явление космического характера, значение которого выходит за пределы земной истории в мир вечности» [172] .
Подражать Христу возможно, только облекаясь в Него, то есть только Его же Собственной Божественной силой. Для того чтобы подражать Господу, необходимо с любовью и внимательно всматриваться в строки Святого Евангелия, представлять себе, как Господь ходил по земле, вдумываться в то, что Он говорит нам сегодня. В таком взирании на «начальника (наставника) и совершителя нашей веры» (Евр 12.2) содержится, по мысли отца Александра, ключ к тому, чтобы суметь прожить свою жизнь по–христиански. Он постоянно подчёркивал, что своими силами человек этого достигнуть не может, но если «иметь Его перед собой», то постепенно совершается чудо слияния, и не просто в воображении, но и на самом деле.
172
Там же, с. 218.