Отец и грешник
Шрифт:
«Пусть только попробует не справиться, я ее за волосы потащу…»
Девочка не отвечала. Каждый раз, когда он обращался к ней напрямую, она покрывалась предательским румянцем и затихала. Ее и так нельзя было назвать особенно говорливой.
– Есть хочу, – наконец выдавила она из себя.
– Ты же недавно только яблоко скушала. «И закапала меня своими мерзкими слюнями».
Алена просто пожала плечами и выжидающе взглянула на него. Это начинало раздражать. Так на нее никакой еды не напасешься.
– Держи, – бросил он ей последнее яблоко. Девочка тут же радостно на него набросилась, начиная чавкать от удовольствия. –
– Ой, не надо, – только отмахнулся тот, доставая флягу – Я не хочу есть.
«А я хочу, старый хрен» – думал он, с сожалением наблюдая за тем, как яблоко постепенно исчезает из небольших ручек. «Это было мое яблоко, маленькая засранка».
– Вот и славненько, – сказал Бевз, поднимаясь, лишь бы не видеть, как последние куски яблока скрываются в этих пухлых, мерзких губах. – Думаю, можно идти дальше. А то как бы в темени не шагать. Места все-таки дикие.
– Алена, ты готова? – спросил старик, девочка смущенно опустила глаза.
– Конечно, готова. Идем, девочка. – но мелкая почему-то не двигалась, расправляя свое жалкое платьице. – Ты же не хочешь гулять в темноте, да? В темноте выходят медведи. Надо успеть до темноты. Медведям нравятся маленькие девочки.
Ее глаза округлились, и она тут же встала. Встретив не очень одобрительный взгляд старика, он просто пожал плечами. Дети.
Весь остаток дня прошел довольно мирно. Они сделали еще пару привалов, с каждым из которых Бевз ощущал все больше усталости. Еды не было. Временами приходилось сажать маленькую пиявку себе на шею, да еще и идти медленно. Он привык действовать быстро, стремительно. Если шаг, то на пол-лиги, если удар, то быстрее ветра, а тут приходилось идти как на прогулке. Это раздражало, а натёртая шея, только усугубляла впечатление, напоминая о виселице, что его ждала. Благо, старик хоть для своего возраста шел весьма бодро. Вот, что с людьми бродячая жизнь делает. Большую часть пути он лишь временами задавал всякие мелкие вопросы, и рассуждал о местных порядках, что Бевз слушал вполуха.
После полудня им дважды попадались небольшие повозки с хмурыми людьми, которые явно не были рады встретить путников, однако, каждый раз, когда незнакомцы замечали девочку, лица их постепенно разглаживались. Один даже бросил ей яйцо.
– Ух ты! – говорила она, жадно разглядывая подарок.
– Дай-ка сюда, – ловко выцепил Бевз яйцо. – А то разобьешь ненароком. Вечером дам, это нам на ужин.
«Мне на ужин».
Поневоле, подумалось, что с девочкой он может, не расстанется так быстро. Ее можно было выгодно использовать, люди жалостливы, могут и еды какой подкинуть или несколько медяков, а то и на ночлег взять. А уж у них в домах точно найдется, чем разжиться.
День клонился к своему завершению, поднялся сильный ветер, и Бевз в своем простецком мешковатом одеянии поневоле поежился. Девочка тоже начала ныть, все время говоря: «Я устала», «Я хочу спать», «Долго нам еще идти?»
Он каждый раз отвечал «Скоро придем», лишь бы она заткнулась. Хотя он и сам надеялся оказаться где-нибудь в теплом месте, где можно спокойно поспать. Старик же словно не нуждался в отдыхе, да еще пуще того, становился все более мрачным и молчаливым. К счастью, вскоре впереди лес начал расступаться, а за деревьями показался дым из труб.
– Кажется, пришли. Вот они – Дровки.
– Да, мы на месте, – старик как-то чудаковато принюхался к воздуху и поморщился. Бевз ничего не почувствовал,
– Может на ночлег к кому попроситься?
– Да, вон как раз к тому дому и пойдем, – указал Радомир на небольшой домишко, стоящий на отшибе. Вся деревушка была поделена пополам небольшой речкой, а домики расположились по краям ее склонов.
Бевз не стал спрашивать, почему тот хочет именно в этот дом, выбор показался ему подходящим, потому как показываться в деревне ему не хотелось. Он посмотрел на свои замотанные в ткань руки. Чем меньше людей, тем лучше.
Когда они подошли ближе к дому, то старик внезапно остановился.
– Вам лучше подождать снаружи. Я поговорю с хозяевами. Как дам знак, входите. Но не раньше. Все понял?
– Чего уж не понять, – буркнул Бевз, совсем не радостный от такой неожиданной смены тона старика. Из доброго дядюшки он превратился в какого-то строгого командира. «Ладно, пусть пока задирает нос, коли считает, что я рожей не вышел».
Скрестив руки на груди, так было теплее, он следил за тем, как старик постучал в дверь. Потом быстро что-то сказал, когда ему отворили, и скрылся внутри.
– Я замерзла.
– Не канючь.
– Что это такое?
– Значит, не приставай ко мне. Видишь, старикан пошел разбираться.
– Тут холодно, – пожаловалась девочка, будто совершила какое-то открытие.
– Терпи, – мрачно ответил он, ощущая, как сумерки наползают все сильнее, а воздух, который раньше был теплым, начинает кусать за руки его самого. Где-то в деревне начали зажигать огни внутри домов. Никто в округе, к счастью, не шатался, чтобы заметить его.
Он просто уставился на дверь, ожидая, когда их позовут. Но время шло, а старик так и не появлялся. «Ядрена вошь! И что он там может делать? Уж не забыл ли обо мне, старый хрен?»
– Я устала. Где мы будем спать?
– Утихни, – выплюнул он слова.
«Пойду посмотрю, что там происходит».
Он уже хотел пойти вперед, когда изнутри дома донеслись крики. Шум. Потом будто что-то разбилось. Время остановилось. Чтобы там не происходило, это было что-то плохое. Инстинктивно, он потянулся к ножу, когда дверь дома чуть не слетела с петель. Какой-то мужчина упал, потом с тяжестью поднялся и поплёлся вперед, с трудом разбирая дорогу. Его водило из стороны в сторону, как пьяного. А еще он смеялся. Так смеялся, что внутри у Бевза все похолодело. Такого смеха ему еще не приходилось слышать. В следующее мгновение на пороге возник сам старик. Его волосы были растрепаны, по виску стекала небольшая струйка крови. В этот момент он напоминал какого-то варвара с копьем. Глаза горели, а воздух вокруг него чуть ли не вибрировал. Такое преображение оказалось для Бевза неприятным сюрпризом, он был уверен, что разбирается в людях.
– Ха-ха. Думаешь… остановишь меня, глупец? – не говорил, а будто выхаркивал слова человек, который так и не мог принять вертикальное положение. Его словно свернуло какой-то силой. – Я – ураган. Я – темная ночь. Я – шепот глубоких подземелий. Ахаха.
Странник ничего не сказал, на Бевза тоже не взглянул, просто медленно спускался с порога, а потом так же медленно начал приближаться к странному мужику.
– Тебе нет здесь места.
– Что ты знаешь? – фигура кряхтела и заваливалась на бок, каждый раз, когда пыталась распрямиться – Это земля принадлежит мне! Тебе не победить! Взгляни на себя. Ты жалок!