Отец императоров. Книга 1. Дочь - повелительница Зари
Шрифт:
В этот момент речь молодой королевы прервалась, потому что она тоже прекрасно увидела: вражеские Шабены выставили перед городом большой полог тишины. Что и предвиделось с самого начала. Но всё-таки основная часть продуманной заранее речи достигла сознания простого народа, и они наверняка должны проникнуться важностью момента, а там, глядишь, когда не будет должного присмотра в суматохе боя и повернут свои арбалеты против самых ненавистных существ на планете - демонов-мозгоедов.
Загребной удовлетворительно хмыкнул и поднял большой палец руки:
– Опоздали они с пологом. Опоздали! Неужели думали, что мы сдаваться приплыли?
Действительно, почти вся основная магическая мощь в виде Шабенов и резко отличающихся от всех остальных демонов, мозгоедов, собралась на двух самых высоких фронтальных бастионах центральной части крепости. С такой безопасной и удобной высоты они намеревались руководить защитой Шлема и ждали только того момента, когда расстояние до неприятеля сократится ещё на сто, или чуть более метров. Именно тогда вся болевая и убийственная мощь Шабенов устремится на атакующих моряков. И именно тогда последуют первые залпы самых дальнобойных приспособлений.
Наверняка эти два бастиона считались самыми нерушимыми и неприступными. Эскадре Салламбаюра только оставалось проверить такие утверждения и все три корабля с орудиями выстроились в одну линию со стометровой дистанцией между собой, бортами к берегу. А сзади к ним неспешно подгребали пять вспомогательных судов, готовясь пришвартоваться и по необходимости поделиться запасами снарядов.
Загребной мысленно молился всем светлым демонам и прочим богам своего старого мира. И подетально представлял действия каждого орудийного расчёта. Вот они заложили снаряды. Вот навели стволы на заранее намеченные и распределенные цели. Которых пока было только две: бастионы. Вот они слушают, как вестовые шёпотом разносят команды Загребного: стрелять в верхнюю треть бастионов. А если удастся разрушить, то переносить огонь на основание. Вот цели установлены и подкорректированы, и расчёты замерли возле своих орудий. А вот уже ничего не осталось, как подать сигнал громким боем судового колокола.
Всё! Сражение началось! И теперь уже ничего нельзя было подкорректировать и подправить до тех пор, пока громадные бастионы не сровняются с землёй. Или враг окажется не по зубам. Полог тишины решили не ставить. Поэтому грохот стоял над рейдом неимоверный. Тут же рухнул и полог со стороны Шлема. Потому что первый же залп почти начисто снёс верхушку одного из бастионов. А ополоумевшие защитники древней крепости с немым ужасом наблюдали, как два самых величественных и неприступных объекта обороны превращаются в труху. И только осознав, что они сами пока ещё чудом целы, люди и демоны бросали своё оружие, спешно спускались со стен и убегали по улицам города куда глаза глядят. Лишь бы сбежать от гейзеров пыли и фонтанов клокочущего огня, вездесущих водопадов гравия и оглушающего грохота взрывов. Многие пошатывались от ранений, многие были контужены взрывной волной, многие вообще не могли бежать, и только медленно, но неуклонно переставляли стопы, уходя от страшной смерти за своей спиной.
Только вот впоследствии оказалось, что добрая треть защитников города осталась на прежних местах. Особенно на флангах обороны. И не столько из-за храбрости или патриотизма, сколько от осознания, что салламбаюрская эскадра действительно безжалостно уничтожает в основном только мозгоедов. Правда при этом погибал и весь цвет корпуса Шабенов. Да вдобавок к ним гибли
Пушки и гаубицы грохотали, чуть ли не целый час. Полукустарная промышленность при такой "горячей" проверке показала все свои слабины и изъяны, и за время такой интенсивной стрельбы вышло из строя более двадцати орудий. Мало того, казённую часть одного из них разорвало, и только чудом погибло почти полностью только три расчёта. При большей детонации последствия могли быть вообще самыми плачевными. Благо хоть все потери тут же покрывались орудиями и расчётами с противоположных бортов. Но зато когда бой прекратился, почти все моряки и канониры были оглохшими и черными от копоти и сажи, словно демонические негры. А королева вообще на пару дней потеряла слух, оттого что встала слишком близко от громыхнувшего фугасом ствола гаубицы.
Поэтому последнее "слово" над полем недавнего сражения полетело из уст Загребного:
– Народ Оазиса Рая! С вами говорит Загребной. Я не стал штурмовать ваши ряды и с помощью Сапфирного Сияния сжигать ваши тела. Я ценю ваши жизни и хочу, чтобы вы освободились от рабства и получили свободу. Сегодня мы уничтожили мозгоедов, но если они ещё остались в ваших рядах, не бойтесь! Добейте этих гадов и навсегда станете свободными! Никогда ваших детей не будут пугать ментальными болями и никогда ни одна тварь не посмеет иссушить ваши мозги! Добейте этих мутантов, выродков природы! Уничтожьте их и можете сами спокойно править своим государством.
Похоже, последнее предложение оказало, чуть ли не решающее значение на последних колеблющихся людей и демонов. По всей крепости начались весьма интенсивные перемещения защитников, в свете наступающих сумерек вспыхнули короткие, но ожесточенные потасовки. Это осмелевшие воины добивали ненавистных поборников старого режима. А порой и самих представителей прежней власти. Примерно тоже самое происходило и во всём остальном городе.
Не в силах больше повлиять на начавшийся процесс самоуправства и смены власти, эскадра салламбаюрцев принялась спешно отмывать палубы, личный состав и готовить орудия к новому бою. Ведь любую передышку не грех использовать для собственно блага.
Загребной с Люссией перешли на борт к Виктории и теперь усиленно лечили магией глухоту молодой королевы. А она только весело смеялась и беззаботно мотала своей звенящей головушкой. Чем вызывала у своего отца чуть ли не слёзы и постоянное ворчание:
– Ну почему я не догадался сделать специальные наушники?!
Осмелилась покритиковать его и демонеса:
– С вашими умениями Шабенов могли ради безопасности ставить персональный полог тишины вокруг своих голов.
– Задним числом мы все умные, - огрызнулся Семён.
– Раньше, почему не посоветовала?
– Раньше я боялась тебе слово сказать, боялась....
Чувствуя подвох, Загребной присмотрелся к ироническому выражению на лице маркизы:
– А сейчас, значит, не боишься?
– Как ни странно! Хоть и должно быть наоборот: ты ведь такой закопченный и чумазый, что от одного вида можно упасть в обморок.
– Ну, какой есть!
– Не обижайся, но я к тому, что тебе надо срочно привести себя в порядок.