Отец моего парня. Его одержимость – я!
Шрифт:
Она отшатнулась. Её глаза округлились. Но я не мог остановиться.
– Ты моя. Ты уже давно моя. И ты не останешься с ним. Хватит. Слышишь? Хватит играть в эту хуйню. Ты забираешь свои вещи и уходишь. Всё. Точка.
Оля снова заплакала. Я сжал зубы, развернулся, чтобы не смотреть на неё. Мне надо было выдохнуть. Успокоиться.
Но вместо этого я сказал:
– Я не отдам тебя ему. Даже если мне придётся убить его.
Она замерла. Я слышал, как
– Ты не понимаешь, – повторила она. – Это не так просто, как тебе кажется, Артём.
Я обернулся к ней.
– Все…Давай. Вали к нему! Мне надоело! Не приходи больше! Все! Конец! Хватит!
Ушла… А я все руки до мяса о стены разбил, напился в хлам. Лежал и выл на полу.
***
Ночь.
Долбаная ночь. Я уже сидел, уставившись в стену, курил одну сигарету за другой, пока не задохнулся бы в этом смраде. Рабочий день закончился, мысли в голове метались, как крысы в подвале, а меня трясло. Всё из-за неё.
И тут… стук в дверь.
Я открыл и увидел её. Она стояла в темноте, плечи ссутулены, волосы растрепаны. Глаза покрасневшие, как у ребёнка, который захлёбывался в истерике.
– Оля… Нахрена ты пришла?, – сказал я, глядя на неё. Мой голос был холодным. Усталым. Я уже знал, зачем она здесь.
Она не ответила. Только шагнула внутрь, прошла мимо меня. И тогда я заметил, как её руки дрожат. Как она сжимает пальцы, будто пытается удержать себя от того, чтобы не рухнуть прямо на пол.
Дверь захлопнулась.
– Что на этот раз?
Я говорил грубо. Потому что по-другому с ней нельзя было. Не с ней. Не в такие моменты.
– Опять трахаться? – я взял сигарету изо рта, выдохнул дым ей в лицо. – Почему ты снова здесь?
Она не ответила. Только посмотрела на меня. В этом взгляде было всё: страх, отчаяние, ненависть к самой себе.
– Говори! – я повысил голос, шагнул ближе.
– Он… он сказал, что убьёт меня, – выдавила она, срываясь. – Я не знаю, что делать. Я не могу… больше не могу, Артём.
Её голос дрожал. Она схватилась за руки, стискивая пальцы так, что костяшки побелели.
Чёрт. Это взбесило меня.
– Хватит ныть!
Я сорвался.
– Ты задолбала бегать от него ко мне. Хочешь, чтобы я всё за тебя решил? Хочешь, чтобы я пришёл, выбил ему мозги и всё? Скажи, Оля! Скажи, какого хуя ты снова здесь?!
Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Её губы дрожали. Она пыталась сказать что-то, но не могла.
И это добило меня.
Я схватил её за плечи, грубо, жёстко. Я сжал их так, что она вскрикнула.
–
Она зарыдала.
Тихо, но так пронзительно, что я почти почувствовал боль в груди. Её слёзы стекали по щекам, её тело содрогалось.
Я отпустил её.
Сделал шаг назад. Руки горели, как будто я обжёгся.
Она рухнула на пол, обхватила себя руками и заплакала.
– Я больше не могу, – шептала она. – Не могу, Артём. Я боюсь его. Я боюсь всего…
Я стоял, смотрел на неё. Она была такая маленькая, такая хрупкая, такая… моя. Да, моя. Я это знал. Она это знала. Но чёрт побери, я не мог этого выносить.
Я сделал шаг к ней. Потом ещё один. И наклонился, чтобы поднять её. Мои руки дрожали. Это бесило.
Я поднял её на ноги. Она не сопротивлялась. Просто стояла, опустив голову, как сломанная кукла.
И тут я сорвался. Я притянул её к себе.
Грубо. Резко.
Мои руки обвили её талию, мои пальцы впились в её спину. Её тело было горячим, словно у неё лихорадка. Я чувствовал её дыхание, её сердцебиение.
– Ты моя, – прошептал я, склонившись к её уху. – Ты понимаешь это? Ты моя, Оля. Уходи от него… я ему не отдам тебя. Все. Ты со мной!
Она не ответила. Но её руки поднялись, обвили мою шею. Она вцепилась в меня так, будто я был её последней надеждой.
И всё внутри меня взорвалось.
Поцелуй.
Голодный. Дикий.
Её губы были тёплыми, мягкими, но я целовал её так, будто хотел забрать всё, что у неё есть. Она ответила мне. Резко. Нервно. Как будто боялась, что это её последний шанс. Мои руки скользнули по её спине, притянули её ближе. Я чувствовал, как её тело дрожит. Чувствовал её запах, её тепло. Раздирал на ней одежду, нижнее белье. Опрокинул на постель животом и грубо взял. Мы стонали и двигались как обезумевшие животные. Потные, охреневшие от страсти, боли, одержимости.
Мы больше не контролировали себя. Всё, что нас держало, исчезло. Осталась только ярость. Желание. Безумие.
Это не было любовью. Нет. Это было безумием. Её ногти впивались в мою кожу, оставляя следы. Мои руки были слишком грубыми, но я не мог остановиться.
– Ты не понимаешь, – вдруг выдохнула она мне в губы, когда мы оба лежали задыхаясь, мокрые после дикого оргазма. – Я… люблю тебя, Артём.
Я замер. Я смотрел на неё, и в голове ничего не было. Ничего, кроме её слов.
Любит. Она меня любит.