Отец моего парня. Его одержимость – я!
Шрифт:
Она не отвечает. Она даже не двигается. Кто-то что-то кричит. Это, наверное, врач, сидящий рядом с её телом. Какие-то слова, команды, звук аппарата, который пищит в ритм её дыхания.
Но я ничего не слышу. Слышу только своё сердце. Глухой стук, который отдаётся в ушах. Оно бьётся так быстро, что кажется, будто я сейчас сдохну, если она перестанет дышать.
– Держись, Оля, – говорю я. – Держись, маленькая. Ты обещала. Ты обещала быть со мной.
И тут я ловлю себя на мысли: что, если она меня не слышит? Что, если она уже ушла?
Двери
– Вытащите её! Вы должны её вытащить! – мой голос звучит как рык.
В ответ – только какие-то бессмысленные фразы. Мол, "всё сделаем", "дождитесь в приёмной". Я хватаю одного за плечо, разворачиваю его к себе.
– Если она умрёт, я тебя убью, – бросаю я, и в этих словах нет ни капли шутки.
Меня отводят в сторону. Говорят, что я мешаю. Я сижу в этой чёртовой приёмной, держусь за голову. Каждый раз, когда дверь открывается, я подрываюсь.
Проходит минута. Пять. Десять.
И вот они выходят.
– Мы сделали всё, что могли, – говорит врач. Голос усталый, пустой.
Я слышу эти слова. И не слышу одновременно.
Мир глохнет. Всё вокруг становится каким-то мутным.
– Она… – пытаюсь сказать я. – Она дышала.
– Слишком много крови потеряла…пуля задела артерию. Мы боролись за нее, но увы.
Просто эти три слова. Как нож в горло. Я смотрю на врача. Молча. Потом разворачиваюсь и иду. Нет, лечу по коридору. Врываюсь в палату.
Она лежит на кровати.
Её лицо всё ещё такое же бледное. Её волосы спутались, упали на подушку.
Я подхожу ближе. Колени подкашиваются. Я падаю на пол, сажусь рядом с кроватью. Просто смотрю на неё.
Чёрт. Она ушла.
Оля. Моя Оля. Моя маленькая Оля. Единственная женщина, которую я когда-либо любил.
Я беру её руку. Она уже холодная.
– Ты не должна была меня оставлять, – шепчу я. – Не должна.
И тут всё внутри рушится.
Вся злость, ярость – всё уходит. Остаётся только пустота.
***
Вадим сидит за решёткой.
Его лицо каменное, но мне плевать. Я смотрю на него, а в голове одно: "Мразь. Ублюдок. Сука."
Судья читает приговор. Двадцать лет. Преднамеренное убийство. Всё.
Я сижу в зале. Молча. Ровно. Не двигаюсь. Жаль смертной казни нет. Я б его сам суку казнил. Мразь…Он нас обоих убил. Сука больная!
Но внутри я киплю.
Двадцать лет? Это слишком мало.
– Этого мало, – думаю я. – Этого, сука, мало.
Я хотел убить его тогда. Хотел задушить своими руками. Мне не дали!
А
Её забрали. В детдом. Я пытался найти её. Перевернул весь город, но не нашёл. Документы. Архивы. Списки. Всё – пустота.
Я бью кулаком в стену. Раз за разом. Пока не трещит штукатурка. Пока мои руки не начинают опять кровоточить.
– Я найду тебя, – шепчу я, глядя на свои разбитые кулаки. – Найду. Это обещание.
Но я не нашёл. Я солгал. Сам себе и Оле. Город оказался слишком большим. А потом мне сказали, что её распределили в область. Куда? Никто не знает.
И эта мысль жрала меня изнутри.
Я не смог спасти Олю.
И не смог найти её дочь.
Чёрт, я всё проебал. Всё.
Мне очень важна ваша поддержка, ваши комментарии, ваши звездочки, библиотеки, ваша активность. Я не оставлю вас без подарков. Всем благодарна заранее. Люблю вас ОЧЕНЬ
Глава 3
Я закрыл дверь. Щелчок замка отдался в висках, будто выстрел.
Темно. Только слабый свет настольной лампы размывает тени на стенах. Я сделал несколько шагов, опустился в кресло.
Стакан с виски стоял на столе. Налил сам, когда зашёл. Не из-за привычки, а чтобы хоть как-то собраться. Но даже не прикоснулся. Не могу.
В голове – хаос. Туман. Как будто кто-то перевернул всё внутри вверх дном.
Я закрыл глаза. А она снова передо мной.
Дарья. Я провёл рукой по лицу, выдохнул. Тяжело. Медленно. И снова вдохнул, пытаясь вытолкнуть её из головы.
Но она уже там. Проклятая Дарья….Как две капли воды! Как такое может быть? Как? Я не понимаю! У меня голова разрывается мое сердце просто в ошметки все шрамы поразлазились.
Её глаза. Эти глаза. Серо-зелёные, с этой чёртовой бирюзой, которая засела в моём мозгу двадцать лет назад и не выходит. Её взгляд, когда она смотрела на меня в гостиной. Любопытный, осторожный, но цепляющий. Как будто она пыталась понять, кто я. Как будто она видела во мне что-то. Будто заметила как меня накрыло.
Она двигалась так, будто несёт в себе что-то хрупкое, что боится уронить. Но в её взгляде было что-то другое. Такое же как и у Оли…Что-то затягивающее в пропасть.
Чёрт.
Я потерял Олю двадцать лет назад. Я видел, как её тело лежало на этой грёбаной больничной койке. Я помню её последний выдох. Я помню, как её глаза закрылись, и всё вокруг стало таким же пустым, как её лицо.
Но сейчас… эта девчонка. Дарья.
Она не просто похожа.
Она – её отражение. Мои пальцы сжимаются на подлокотнике кресла так сильно, что древесина скрипит. Я смотрю в одну точку на столе, но даже её не вижу.