Отец моего парня. Его одержимость – я!

Соболева Ульяна

Это боль. Желание. Тоска. Всё вместе. И от этого я хочу кричать.

– Почему? – шепчу я. Сама не знаю, кому задаю этот вопрос – ему или себе.

Он не отвечает. Только смотрит.

Тянусь к нему. Мои руки. Чёрт, я даже не осознаю, как они поднимаются.

Я хочу прикоснуться к нему. Почувствовать его. Убедиться, что он реальный. Что он здесь. Я делаю шаг вперёд. Медленно, будто кто-то управляет моими движениями. Его фигура тянет меня, как магнит. Моя рука поднимается, тянется к его лицу. Я почти чувствую тепло его кожи. Его дыхание.И в этот момент я понимаю, что он

смотрит на меня так, будто знает, чего я хочу. Как будто он чувствует то же самое.Но я не успеваю. Всё рушится. Его взгляд, его тёмная фигура, тьма вокруг нас – всё это исчезает за долю секунды.

Я резко сажусь на кровати. Мой взгляд метается по комнате. Сердце бьётся так, что я чувствую его в горле. Дыхание сбивчивое, рваное. Лоб мокрый от пота, руки дрожат.

"Это всего лишь сон," – твердит голос в голове. – "Просто сон."

Но внутри меня всё ещё пылает этот огонь. Этот дикий, болезненный огонь желания. Я провожу руками по лицу. Пытаюсь успокоиться. Но перед глазами всё ещё стоят его глаза. Этот взгляд.

Чёрт. Почему он? Почему Северов? И почему я чувствую, что этот сон был только началом? В комнате шумно, как обычно. Кто-то громко сушит волосы, другой спорит из-за зеркала, а третья с завистью смотрит на новую кофточку соседки. Этот хаос стал привычным фоном моей жизни. Я сижу на кровати, задумчиво перебирая волосы, пока мои мысли где-то далеко. Утро в общаге – это всегда хаос, но я привыкла. Здесь нет личного пространства. Здесь нет тишины.

Я лежу на своей маленькой кровати, смотрю на потолок. Холодный свет из окна падает на стены, обшарпанные и серые. Когда-то я ненавидела это место. А теперь оно просто стало частью моей жизни. Нормой.

Глава 5

– Дашка, ты встаёшь или так и останешься в королевской постели? – голос Вики прорывается сквозь шум.

Я сажусь, протираю глаза, спускаю ноги на пол. Линолеум ледяной. Холод кусает кожу.

– У нас звезда среди нас! – вдруг бросает Настя, заправляя кровать. Её голос капает сарказмом, но она улыбается. – Как там твой мажор? Сын самого Северова, да?

Я молчу. Улыбаюсь краешком губ, но внутри начинаю чувствовать знакомую тяжесть.

– Он тебя в кафешке кормит? Или у вас теперь всё – рестораны, устрицы, шампанское? – продолжает Настя, бросая на меня хитрый взгляд.

– А ты видела его машину? – вступает Аня, оборачиваясь от зеркала. – Даш, ну ты, конечно, молодец. Такого парня охомутала! Учись, девочки, как надо жить!

Я поднимаюсь, стараюсь выглядеть спокойной. Иду к умывальнику, чтобы хоть как-то скрыть лицо, но чувствую, как щеки начинают гореть.

– Да ну вас, – бросаю я через плечо. – Мы просто встречаемся.

– Просто встречаетесь? – Настя хихикает, подходя ближе. – Ага, конечно. Просто на его машине ездишь, просто с ним на тусовки ходишь. Ну-ну. И что, ещё замуж за него не собралась?

– Даша, а ты чё, правда с ним не спишь? – вдруг спрашивает Вика, пристально глядя на меня.

Я замираю.

– Что?

– Ну, не обижайся, но ты серьёзно ещё целка? – её голос звенит

насмешкой, а Аня фыркает в ответ. – Ты что, до свадьбы решила хранить? Ой, блин, как в девятнадцатом веке.

Настя подхватывает:

– Ну да, всё мхом поросло. Ты как планируешь его до этого времени удержать? Или думаешь, он будет тебя ждать, пока ты решишь?

Комната наполняется смехом. Настя и Вика хихикают, Аня закатывает глаза, но я чувствую, как внутри что-то рвётся.

– Хватит, – говорю я тихо, пытаясь остаться спокойной.

– Да ладно, Даш, мы просто шутим, – улыбается Настя, отмахиваясь. – Но ты уж будь осторожнее, мажоры такие… ну, ты понимаешь. Им быстро надоедают такие как мы.

Я ничего не отвечаю. Просто отворачиваюсь к умывальнику, чтобы они не видели, как сильно мне хочется убежать из этой комнаты. Они шутят. Просто шутят. Но почему каждое слово колет, как игла? Да, я не сплю с ним. И да, я вижу, как он иногда раздражается, когда я отстраняюсь. Но что мне делать? Я не готова. Я не могу. Я не хочу быть для него просто ещё одной девчонкой. Я хочу, чтобы всё было по-другому. Чтобы это было настоящее. Но их слова всё равно застревают в голове. "Целка." "Мхом поросло." "Ты думаешь, он будет тебя ждать?"

А будет ли? И вдруг резкий голос Вики прерывает весь этот привычный шум.

– Эй, народ, гляньте! Какая тачка подъехала!

Она бросает всё, что держала в руках, и несётся к окну.

– Ну-ка, ну-ка, – подхватывает Настя, подлетая к соседке.

Я смотрю на них, лениво, без интереса. Но что-то в их голосах заставляет меня напрячься. Остальные девчонки в комнате тут же бросают свои дела и облепляют окно. Кто-то шёпотом спрашивает:

– Блин, это чья? Охрана какая-то?

– Да ну, это не к нам. Какая ещё охрана? – отвечает другая, но её голос звучит неуверенно.

– Да ладно! Смотри, они сюда идут! – Вика почти визжит, и её слова заставляют мой желудок скрутиться в тугой узел. Я откладываю телефон, медленно подхожу к окну. Девчонки стоят впритык, толкаясь и шепчась. Одна из них поворачивает голову и, увидев меня, зло хмыкает:

– Дашка, иди посмотри. Может, это за тобой?

Я не отвечаю. Просто заглядываю через плечо Насти и… замираю.

Внедорожник. Чёрный. Огромный. Выглядит как нечто из другого мира – идеально чистый, блестящий, такой, что кажется, стоит целое состояние. Он стоит прямо под окнами нашего общежития, выделяясь на фоне потрёпанного асфальта и облезлых стен, как король среди нищих.

Дверь открывается, и я вижу его.

Артём Северов.

Мужчина выходит из машины. Высокий. Широкоплечий. Каждый его шаг будто отмерен линейкой. Его костюм сидит так, словно его шили на бога, а не на человека. Его взгляд… Чёрт. Я сразу узнаю этот взгляд. Он скользит по зданию, задерживаясь на окнах. И на мгновение мне кажется, что он смотрит прямо на меня. Моё сердце падает куда-то вниз, как камень в воду. Я сглатываю. Во рту пересохло, а по телу проходит дрожь. Ладони становятся липкими, а в груди начинается странное, болезненное чувство.