Отец в золотистой обертке

Шансов Григорий

Рингер недовольно поморщился:

– Я думаю, что мистер Торрес опубликовал не всё.

Он посмотрел пристально в глаза старому Бейкеру, боковым зрением замечая, как суетится Санчес у окна.

– Ну, это естественно, – Бейкер развел руками и снова положил на живот.

– Я все понимаю, мистер Бейкер. Ученые не публикуют незаконченные работы или те, которые сомнительны. Но посмотрите на его патенты! Торрес явно знал намного

больше! Я был бы счастлив поговорить с ним лично, но увы я не успел. Поэтому зашел к вам, ведь вы с ним общались.

Алистер Санчес повернулся к нему и нервно произнес:

– Почему вы пришли к мистеру Бейкеру? Разве у него есть права на работы доктора Торреса?

– Тогда скажите мне, у кого они?

– Обратитесь в компании, где он работал. Мы вам ничем не поможем, – прозвучал бас Адама Бейкера.

– Вы знаете, кто такой Дэниел Торрес? – спросил Рингер. Санчес вздрогнул.

– Это его сын, зачем он вам?

– Я бы хотел поговорить с ним, мистер Бейкер, – голос Рингера стал теплее.

Старый ученый сделал извиняющийся жест, будто только что пропустил мяч в игре:

– Мы бы и сами хотели знать, где сын Райана.

Рингер приуныл, его губы скривились, глаза потускнели, в лице отразилась грусть, а спустя мгновение – невинность.

– Я не тороплю, вы можете подумать. Однако уверяю вас, – голос Рингера стал почти ласковым, – работы и изобретения Райана Торреса будут приняты ученым сообществом и сделают его имя легендой! Разве это плохо? Вы же не против?

На этой фразе Рингер направился к выходу, застыл в дверях, вернулся назад и протянул визитку Бейкеру:

– Пожалуйста, свяжитесь со мной, как только решите обсудить мое предложение. Помните: финансирование на самом высоком уровне!

Он аккуратно собрал с пола бумаги, которые уронил, положил на стол и вышел, тщательно отряхивая руки. Санчес и Бейкер посмотрели друг на друга.

– Что это значит? – спросил Санчес. Грузный Бейкер встал, подошел к окну и проводил взглядом вышедшего из здания незваного гостя.

– Что ж, этого следовало ожидать. Работами нашего покойного друга будут интересоваться, – спокойным тоном произнес престарелый ученый и посмотрел на вечернее небо.

– Где там наш сынок?

– Если все идет по плану, то закончил ускорение и вышел на прямую траекторию, – ответил Санчес.

– Последнее время он был сам не свой, – Бейкер продолжал смотреть на небо. – Ему надо жить своей

жизнью, а не вспоминать прошлое. Не все идеи Райана следовало развивать. Я беспокоюсь, вернется ли он. Не погубит ли его нелепая затея отца.

Бейкер, тяжело шагая, вернулся за стол.

– Не нравится мне этот мистер Рингер, – заметил Санчес. – Сегодня я работаю допоздна…

– Как обычно, – усмехнулся Бейкер.

Его друг развел руками и направился в свой офис.

Глава 4

Дэниел выбрался из-за щита обшивки борта, где было пространство для оборудования. Пот катил со лба, на лице грязные полосы, серая футболка намокла и прилипла к телу. Он потратил целый час на возню с блоком управления опреснителя воды, который благополучно сгорел. Ремонт завершился быстро, но поставить блок на место стоило больших усилий.

Дэниел чувствовал голод, но не мог оставить работу. В самом разгаре тестовый режим для генераторной ячейки № 3. Оставить без присмотра нельзя. В космосе техника нуждается в постоянном внимании. Если на Земле можно вызвать эвакуатор или просто бросить забарахлившую машину, выйти наружу и добраться до отеля, то в космосе такие фокусы не пройдут. Из-за огромного объема работ усталость навалилась на него. Казалось, даже сердце утомилось качать и качать кровь. Движения давались через силу, а в голове – объемный план работ на ближайшие шесть часов. Генераторную ячейку надо срочно закрывать и проверять на герметичность, чтобы затем откачать воздух. Бортовые часы показывали полночь. Еще 2 часа сборки и 4 часа настроек в режиме реального времени.

Только после этого Дэниел смог полноценно поесть и тут же сел за отчет. Хотя клавиши расплывались перед глазами, он сумел написать краткий черновик, чтобы после дополнить его во всех подробностях. В черновике, помимо прочего, упоминалось об одном обнаруженном интересном с точки зрения науки эффекте. Возможно это основа будущего открытия, а может быть погрешность измерений. Но все это предстоит выяснить позже, да и то, если хватит времени. Наука – это бесконечный путь познания, и чем больше ты узнаешь, тем более далекие горизонты открываются. Заснуть удалось только в три часа ночи по Сиднейскому времени. Дэн отключил будильник, предвкушая пробуждение по внутренним часам, только когда организм полностью выспится.

Конец ознакомительного фрагмента.