Отель «Бертрам»
Шрифт:
– Дорогой Дерек, перестань волноваться. Я же вовсе не обвиняю тебя в том, что ты затеял разыграть душещипательную сцену встречи матери с дочерью. Просто такие вещи случаются: люди иногда натыкаются друг на друга в самых неожиданных местах. Но ты должен забрать Эльвиру отсюда, Дерек. Ты должен сделать это немедленно – сегодня же.
– Да ведь она и так уезжает. Я ее поселил здесь всего на пару дней. Ну, чтобы сходить на какое-нибудь представление. Завтра она отправляется к Мелфордам.
– Бедняжка! Какая скука ожидает ее там!
Ласкомб озабоченно посмотрел
– Ты считаешь, ей там будет тоскливо?
Бесс сжалилась над ним:
– Может, и нет – после ее заточения в Италии. Возможно, тамошняя обстановка покажется ей упоительно свободной.
Ласкомб призвал на помощь всю свою храбрость:
– Послушай, Бесс, я, понятно, сильно встревожился, обнаружив тебя здесь, но не кажется ли тебе, что в этом есть некое знамение? Может быть, нужно это использовать… ну, мне кажется, ты просто не представляешь себе, что чувствует эта девочка.
– Что ты хочешь этим сказать, Дерек?
– В конце концов, ведь ты ее мать!
– Само собой, я ее мать, а она моя дочь. Ну и что в этом хорошего для нас обеих и что хорошего это нам даст в будущем?
– Неизвестно. Мне кажется… она переживает.
– С чего ты это взял? – резко спросила Бесс.
– Она что-то такое сказала вчера. Спросила, где ты и чем занимаешься.
Бесс Седжвик подошла к окну. Постояла там, барабаня пальцами по стеклу.
– Ты такой славный, Дерек, – произнесла она. – У тебя такие приятные мысли. Но они не срабатывают, мой бедный ангел, и это ты должен усвоить. Они не срабатывают, и они могут быть опасны.
– Да перестань, Бесс! Уж так и опасны?
– Да, да, да. Опасны. И я опасна. Я всегда была опасной.
– Когда я думаю о некоторых твоих поступках… – начал было полковник Ласкомб, но Бесс перебила его.
– Это мое личное дело, – сказала она. – У меня стало своего рода привычкой нарываться на опасность. Нет, даже не привычкой – просто настоятельной потребностью. Как наркотик. Как эта крошечная доза героина, которая так необходима наркоманам время от времени, чтобы жизнь казалась яркой и стоящей. Ну ладно. Это мои проблемы… или нет, как уж там сложится. Я никогда не употребляла наркотиков – нужды не было. Опасность служила мне наркотиком. Но люди, которые живут, как я, могут стать источником опасности для других. Не будь упрямым старым дурнем, Дерек. Держи эту девчонку подальше от меня. Никакой пользы ей от меня не будет. Один вред. Если возможно, сделай так, чтобы она никогда не узнала, что мы жили в одном отеле. Позвони Мелфордам и попроси забрать ее сегодня же. Придумай какую-нибудь причину.
Полковник Ласкомб колебался, подергивая себя за усы.
– Мне кажется, Бесс, что ты совершаешь большую ошибку. – Он вздохнул. – Она спрашивала, где ты, и я сказал, что за границей.
– Я буду там через каких-нибудь двенадцать часов, так что все прекрасно обойдется.
Она подошла к нему и поцеловала его в кончик подбородка, затем ловко повернула кругом, словно они собирались играть в жмурки, открыла дверь и легким движением вытолкнула Ласкомба в коридор. Когда дверь затворилась, полковник заметил
– Боже мой, наверное, я забыла это в номере. Ах, боже мой!
Она прошла мимо полковника, не обратив на него особого внимания, но, когда он начал спускаться, мисс Марпл остановилась у своей двери и устремила на него пронзительный взгляд. Потом она взглянула на дверь Бесс Седжвик. «Так вот кого она поджидала, – сказала себе мисс Марпл, – интересно – зачем?»
3
Каноник Пеннифезер, подкрепившись завтраком и не забыв оставить ключ у портье, вышел из гостиницы и был бережно усажен в такси швейцаром-ирландцем, который для того и был поставлен.
– Куда едем, сэр?
– Ох, боже мой, – пробормотал каноник Пеннифезер во внезапной растерянности. – Дайте мне подумать, куда я собирался.
Движение на Понд-стрит было задержано на несколько минут, пока Пеннифезер и швейцар обсуждали этот запутанный вопрос. Наконец на каноника снизошло озарение, и такси было велено следовать в Британский музей.
Швейцар остался стоять на тротуаре с широкой ухмылкой на лице, и, так как больше из гостиницы, насколько он мог видеть, никто не выходил, он слегка прогулялся вдоль фасада, негромко насвистывая какую-то старую песенку.
Одно из окон на первом этаже отеля «Бертрам» открылось, но швейцар даже не обернулся, как вдруг из окна донесся голос:
– Так вот ты где обосновался, Мики! Каким ветром тебя сюда занесло?
Он круто повернулся, застигнутый врасплох, и воззрился на говорившую.
Леди Седжвик высунула голову из окна.
– Ты что, не узнаешь меня? – спросила она.
По его лицу скользнула тень воспоминания.
– Бог ты мой, да никак это малышка Бесси! Подумать только! Сколько лет прошло. Малышка Бесси.
– Никто, кроме тебя, не называл меня Бесси. Отвратное имя. Ну и чем же ты все это время занимался?
– Всем понемногу, – сказал Мики с заметной неохотой. – Обо мне-то не писали, как о тебе. Я, бывало, читал о твоих проделках.
Бесс Седжвик рассмеялась.
– Во всяком случае, я лучше тебя сохранилась, – сказала она. – А ты слишком много пьешь. Всегда пил много.
– Ты только потому и сохранилась, что все время при деньгах была.
– Тебе-то деньги не принесли бы никакой пользы. Ты просто пил бы еще больше, пока совсем бы не спился. Да, да, так оно и есть. Но все же как ты сюда попал, хотела бы я знать.
– Мне нужна была работа. А у меня вот что имеется… – Рука его прошлась по ряду медалей на груди.
– Понятно. – Она задумалась. – И все они настоящие?
– Ясно, настоящие. А то какие?
– Да я тебе верю, верю. Ты всегда был храбрым. И бойцом неплохим. Да, для армии ты подходящий кадр. В этом я не сомневаюсь.
– Армия хороша во время войны, а в мирное время в ней ничего хорошего нет.
– Вот ты и прибился сюда. Я понятия не имела… – Она вдруг замолчала.
– О чем это ты, Бесси, понятия не имела?