Отель на краю ночи

Грановская Евгения

– Ждать? – Ева вскочила на ноги. Глаза ее безумно блуждали, губы и подбородок были испачканы рвотой. – Ждать, пока маньяк, бегающий по отелю, передушит нас, как цыплят?!

– Не передушит, – резко сказал Егор Коренев. – Мы будем держаться вместе, и с нами ничего не случится. Кстати, в кабинете медсестры есть умывальник, и вы можете…

Ева прорычала что-то невразумительное, оттолкнула от себя Влада и стремительно зашагала к кабинету. Дождавшись, пока она покинет бокс, Анна повернулась к Кореневу и сказала:

– Я хочу

знать, что вы предпримете.

Егор поднял брови.

– Вы имеете в виду…

– Вас, мужчин.

Егор задумчиво потер пальцами подбородок.

– Связи, скорей всего, не будет до утра. А может, и до завтрашнего вечера. Мы должны попробовать найти убийцу сами. Но…

– Но сперва нужно позаботиться о безопасности, – закончил за него Грач. – Давайте переберемся в гостиную. Там мы сможем спокойно все обсудить.

4

Комната отдыха служащих была небольшая, но уютная. Здесь тоже был камин. Конечно, не такой большой, как в гостиной, но зато из настоящего мрамора. Сначала камин поставили в гостиной, но потом Грач решил, что он слишком маленький и не вполне соответствует интерьеру охотничьего домика (Грач почему-то был помешан на «интерьере охотничьего домика»). В гостиной установили большой камин из обожженного кирпича, а этот, мраморный, с завитушками и колоннами, переставили сюда.

Трое служащих сидели за столиком и, наслаждаясь уютом, тихо беседовали под мерное потрескивание горящих поленьев. Они уже успели обсудить массу важных вещей – внезапное увольнение коллег, бурю, суету, поднявшуюся в гостиной после того, как певица устроила своему длинноволосому ухажеру сцену. И теперь, глядя в окно на сумеречный парк и прислушиваясь к раскатам грома, они заговорили о «потустороннем».

– А я тебе говорю, что привидения существуют, – доказывала уборщица тетя Глаша бармену Дронову. – И это не просто сказки.

– Да кто их видел-то? – насмешливо спросил бармен, ковыряя спичкой в зубах. – Знакомые твоих знакомых?

Тетя Глаша сердито прищурилась.

– Зря скалишься. Помнишь такого артиста – Вертинского?

– Это который песенки распевал? Старый?

– Да. Так вот, когда он умер, его вдове приснился сон. Будто провожает она мужа на вокзале. Поезд отходит. А он, муж то есть, высунул в окно голову и кричит ей: «Не забудь – у меня пятый вагон, шестое место!»

– Ну и что? – лениво спросил бармен, вставляя в рот сигарету.

– Да, что с того? – присоединилась к бармену горничная Вика, вертя в пальцах бокал с вином.

Тетя Глаша усмехнулась и приосанилась.

– А вот послушайте дальше, – продолжила она. – На следующий день вдова пришла на Новодевичье кладбище – там его собирались хоронить – и спрашивает начальника ихнего: готова ли могила? А тот ей: «Да, – отвечает, – готова. Пятый участок, могила номер шесть».

Тетя Глаша замолчала и победно посмотрела на слушателей. За окном завывал ветер

и лил дождь, и от рассказа тети Глаши обоим слушателям стало немного не по себе.

– А ты где эту историю слышала, теть Глаш? – тихо спросила горничная Вика.

– В журнале прочитала. Там еще несколько таких историй было. И еще фотографии призраков.

Спичка замерла в пальцах бармена.

– Как это? – растерянно спросил он. – Разве призраков можно сфотографировать?

– А то как же. Их всегда вокруг полно. Мы-то в суете не замечаем, а фотоаппарат – он, знаешь, все фиксирует.

Бармен недоверчиво усмехнулся, затем прикурил сигарету и уже собирался отпустить какую-нибудь шутку, как вдруг заметил, что горничная Вика сильно побледнела.

– Вик, ты чего? – удивленно спросил он.

– Да вспомнила… кое-что.

– Что вспомнила-то?

– Да чепуха. Мы в детстве с братом тоже в привидений верили. Ему кто-то сказал, что если поставить магнитофон на запись и уйти из дома, то в пустой квартире можно записать голоса призраков.

– И что? – спросил бармен Дронов.

– Мы попробовали, – тихо ответила Вика.

– И что? – снова спросил бармен, нахмурившись. – Получилось?

Вика помолчала, затем качнула головой:

– Не совсем. Мы потом с братом пленку прослушали, а на ней ничего. Только… разные шорохи.

– А что за шорохи-то? – понизив голос, спросил бармен.

Вика посмотрела на него и тихо ответила:

– Да кто ж их знает. Просто шорохи в пустой квартире.

Бармен несколько секунд глядел на Вику, затем откинулся на спинку стула и усмехнулся.

– Ну, это ничего не доказывает. Шорохи разные бывают. Штору ветром колыхнуло, вода в батареях забулькала, форточка скрипнула – мало ли их бывает, звуков этих.

– Погоди, – оборвала его тетя Глаша, не сводя внимательного взгляда с девушки. – Вик, ты ведь еще что-то хотела сказать?

– Хотела… Но только это… глупости.

– Ты расскажи, а мы уж рассудим – глупости или нет.

Девушка явно колебалась. Наконец, она сдалась.

– Ладно. Только не смейтесь.

– Не будем, – заверила ее тетя Глаша.

Вика вздохнула и сказала:

– Потом, спустя лет десять, я тогда уже в училище училась, он мне как-то позвонил и сказал, что разбирал старые вещи. Ну, и нашел ту пленку.

– Ту, на которую вы голоса привидений записывали? – уточнил бармен.

Вика кивнула:

– Угу. Он сказал, что решил послушать ее еще раз.

– И что?

– Ничего. Через два дня брата сбила машина.

– Насмерть?

– Да.

– Ой, беда-то какая, – всплеснула руками сердобольная тетя Глаша.

– Н-да, – проговорил бармен. – Дела.

Он поежился и незаметно бросил взгляд на черные окна. Вика посмотрела на их лица и вдруг запрокинула голову и засмеялась.

– Ох, умора! Здорово я вас разыграла, да? Видели бы вы свои рожи!