Отель на краю ночи
Шрифт:
Бармен несколько секунд смотрел на хохочущую Вику, затем с досадой проговорил:
– Дура ты, Кулькова!
– А ты умный? Нет никаких призраков! Нет и не было, ясно вам? Это все выдумки суеверного сознания, нам в училище рассказывали.
Бармен усмехнулся.
– Да ну? А ты пойди сейчас за ворота, туда, прямо в парк. И погуляй там пять минут. Слабо?
– С ума сошел? – фыркнула Вика. – Там ведь буря!
– А я тебе дождевик и зонт дам. Погуляешь пять минут – цепочку золотую подарю. Помнишь, ты говорила, что тебе нравится?
– Это
Бармен кивнул:
– Угу. Погуляешь за воротами пять минут, и она твоя.
– Вот балбесы, – нахмурилась недовольная тетя Глаша. – Зачем бесов искушаете? Сидите вон и пейте свое вино, а со злом в игры не играйте.
Горничная на нее даже не посмотрела.
– А что, правда цепочку отдашь? – спросила она у бармена.
– Правда, – кивнул тот.
– А как же сестра?
– А новую куплю.
Вика повернулась к тете Глаше:
– Теть Глаш, будете свидетелем!
– Да ну вас, дурни! – махнула на нее рукой тетя Глаша. – Совсем из ума выжили. Грач намедни рассказывал, что по лесу собака бродячая шастает. Хочешь, чтобы она тебе ноги покусала?
– Собаки в такой ливень по улицам не шастают, – веско сказал бармен. – Я в деревне рос. В ливень собаку из конуры палкой не выгонишь.
– Ладно, – произнесла Вика. – Не спорьте. Я все решила. Давай свой дождевик!
– Сдурела ты! – воскликнула тетя Глаша. – Дурак подначивает, а дура ведется. Мало вам проблем? Как с ума посходили! Постояльцы все куда-то ушли, нам ждать зачем-то велели. Куда ушли? Зачем ждать? А теперь еще вы!
– Правда, Вик, кончай, – сказал бармен. – Я же пошутил.
Вика усмехнулась и едко проговорила:
– Что, цепочку жалко стало? Одумался? Поздно, дружок. Готовь цепочку.
– Дура ты! – воскликнул бармен. – Промокнешь же вся.
– Не промокну. А промокну – тоже не беда, залезу в горячую ванну, накачу сто грамм коньячку – еще и жарко станет. Готовь цепочку, Дронов!
У двери Вике вдруг стало отчего-то страшно. Она прислушалась к завыванию ветра, к дробному стуку дождя и зябко поежилась. Выходить на улицу не хотелось. А уж брести одной во тьму, туда, где чернеют кусты и деревья, и подавно.
– Ну что? – поинтересовался за спиной бармен. – Передумала?
– Вот еще! – фыркнула Вика и взялась за дверную ручку.
В лицо ей дунул ледяной ветер, обжигая щеки раскаленным оловом дождевых капель.
Горничная Вика Кулькова была смелой девушкой. И, конечно же, выйти в парк и простоять там пять минут в кромешной тьме она решилась не из-за дурацкой цепочки. Ею двигал азарт, причем азарт особого рода – некий вид патологии, порожденной тщательно скрываемым страхом, в существовании которого Вика не признавалась даже себе самой.
Вике было двадцать лет, но за эти годы она успела навидаться всякого. Рассказывая историю о магнитофоне, записывающем голоса мертвецов, она на самом деле не покривила душой. Ее брат Виктор действительно утверждал, что слышал эти
Странности начались у Виктора задолго до сумасшествия. Он не только записывал голоса мертвых на магнитофон. Он пытался фотографировать привидений, везде таскал фотоаппарат с собой. В квартире, подъезде, на улице, днем, утром, ночью – он фотографировал призраков всегда и везде.
Однажды он ворвался домой растрепанный и возбужденный и с порога крикнул:
– Сестренка, у меня получилось!
– Получилось что? – тщательно водя маленькой кисточкой по ногтям, поинтересовалась Вика.
Виктор схватил со стола графин с водой и отхлебнул прямо из горлышка. Вытер рот ладонью и сообщил:
– Я сфотографировал!
– Молодец, – сказала, не отрываясь от ногтей, Вика. – А кого сфотографировал-то?
– Их! Мертвецов!
Кисточка соскочила с ногтя, оставив на коже красную полоску лака. Вика уставилась на брата изумленно.
– О чем ты говоришь?
– О них!
Виктор сунул руку в карман куртки и вытащил пачку фотографий.
– Вот, смотри! – Он раскрыл пачку веером и принялся тыкать в снимки пальцем: – Вот эта тень, видишь?.. И вот здесь! Видишь окно, а в нем белый полупрозрачный круг? Это лицо!
Вика нахмурилась. Она не знала, что ее напугало больше – снимки с призраками или безумный вид брата.
– Витька, ты ненормальный. Это просто дефекты пленки.
– Дефекты? – Виктор расхохотался. – Как бы не так! Я сначала тоже подумал, что дефекты. Но потом понял – нет! Понимаешь, это они! Вот, гляди сама! Я сфотографировал нашу бабушку, видишь? Посмотри, кто стоит у нее за спиной!
Вика вгляделась в снимок. На стуле сидела седовласая старушка. Руки старушки, большие, морщинистые, лежали на коленях. Но интересна была, конечно, не сама бабушка, а нечто полупрозрачное, стоявшее у нее за спиной. Это была человеческая сгорбленная фигура.
– Ну что? – взволнованно спросил Виктор. – Скажешь, и это дефект пленки?
– Это… Это просто наложение двух кадров, – нашлась Вика. – Такое бывает. И еще… – Вика снова вгляделась в фотографию и осеклась. Только теперь увидела, что у фигуры есть не только голова, но и лицо. И черты этого лица показались Вике жутко знакомыми. И вдруг она его узнала. – Это же…
– Наш дед, который умер полтора года назад! – торжественно договорил Виктор, и глаза его лихорадочно заблестели. – Теперь ты понимаешь? Они никуда не уходят. Они все время с нами рядом. Даже когда мы делаем какие-нибудь гадости или… ну, я не знаю… ну, к примеру, принимаем душ – они и тогда поблизости. На нас все время смотрят с той стороны. Даже когда мы спим, они стоят у нашей постели и смотрят.
По спине у Вики пробежали мурашки. Она поняла, что если еще немного об этом подумает, то не сможет ночью уснуть. А потому всучила пачку фотографий брату и резко произнесла: