Отель последней надежды
Шрифт:
Лидочка стояла возле конторки и руководила всем этим светопреставлением.
— Между прочим, — прокричала она, завидев Надежду, — я делаю твою работу! Кто начальник службы портье?
— А кто послал меня на чердак? — огрызнулась Надежда, протискиваясь к ней.
Денис Давыдов с огромного портрета на дальней стене взирал на происходящее с ужасом. Казалось, даже его белоснежные рейтузы побледнели еще больше.
Рядом с Лидочкой стоял толстый швейцар и ныл:
— Ну, Лидия Арсеньевна, ну пожалуйста!.. Ну, Христом богом прошу!..
— Нет.
— Лидия
— Нет, говорю! Ты что, не видишь, что творится?!
— Лидия Арсеньевна! Отпустите! Теща не простит!..
— Далась тебе теща!
— Ну, Лидочка Арсеньевна!..
— А вместо тебя у дверей кто встанет?! Я?!
— Пейсахович здесь! Он меня подменит!.. Он обещал!
Лидочка в это время любезно улыбалась каким-то двум чрезвычайно лохматым молодым людям неопределенного пола, которые категорически заявили, что они будут жить только вместе.
— О'кей, о'кей, — пела Лидочка по-английски, — конечно, вместе, все наши гости размещаются так, как им удобно, и никак иначе!..
И, не снимая с лица улыбки, по-русски швейцару:
— Отстань, кому сказала!..
— Ну, Лидочка Арсеньевна, у тещи юбилей, а я здесь! Скажет, опять всю ночь прогулял!..
— Танечка, вот этим чудесным молодым людям предоставьте двухместный номер. Как вас зовут? Это для карточки, ничего особенного! Как?! Ганс и Франц, чудесно! Танечка, запиши, пожалуйста! Как чудесно! Нет, паспорта сюда, мы к вечеру вам их вернем!.. — И по-русски:
— Отстань, бандитская морда, мать твою!..
— Пейсахович меня заменит!
— Сегодня не его смена! К лифтам туда, пожалуйста, правда, придется немного подождать.
— Лидочка, — тихонько шепнула ей на ухо Надежда. — Зачем вы лазали на чердак?
Лидочка как будто поперхнулась и посмотрела на Надежду тревожно.
— А… Нет, я не лазала. С чего ты взяла?..
— Я же знаю, — продолжала Надежда. — И дверь не заперли. Зачем, Лидочка?
Максим Вавилов пил чай и усердно старался не думать о Екатерине Михайловне Самгиной.
Сам перед собой прикидывался, что она его интересует только в качестве свидетельницы.
А как же иначе?.. Это и есть его долг! Программа защиты свидетелей существует только в Штатах, у нас такой программы отродясь не было и не будет, значит, он сам и есть защита свидетелей. Вот он свидетельницу и защищает!
Странно было думать, что она у него в доме, и он улыбнулся, прихлебывая чай. Вообще странно было думать, что у него в доме кто-то есть в то самое время, когда он на работе, тем более такая.., необыкновенная девушка, как Екатерина Михайловна!
…Почему же ее хотели убить, а? Да еще почти на глазах у оперов?! Чем это можно объяснить?!
Он сидел, прихлебывал чай, думал так и эдак, и выходило, что объяснить это ничем нельзя.
Нет, можно только одним — она как-то связана с голым трупом в наручниках, хоть и отрицает сей факт. Причем
Как она связана?! Как?!
Может быть, станет немного понятнее после того, как он поговорит с ее подругой, хотя, если вдуматься, что подруга?! Подруга в Питере, а все случилось в Москве!
Значит, если следовать простой и понятной логике, в Москве у Екатерины Михайловны были какие-то серьезные криминальные или почти криминальные связи, а она утверждает, что никаких таких связей у нее в Москве не было и она просто приехала учиться журналистике!..
Что-то тут не так. Что-то явно не так, что-то он упускает, все время проходит мимо. Максим Вавилов, опытный старший оперуполномоченный, знал, что, как правило, все преступления объясняются до смешного просто, так просто, что, к примеру, детективчик сочинить про его работу никак нельзя! Ну, даже если очень постараться!..
Вот нашли на прошлой неделе труп.
Самый обыкновенный, труп как труп, огнестрел. Стали разбираться, и что оказалось? Оказалось, что сожительствовал этот самый труп, когда еще не перешел в состояние трупа, с некой дамочкой. А дамочкин муж пребывал в местах не столь отдаленных, да вдруг по амнистии вернулся. Дамочка с ним развелась, конечно, только вернувшегося это нисколько не охладило. Он обнаружил в семейном гнездышке конкурента — конкурент в гнездышке уж лет семь счастливо проживал! — сначала побузил немного, потом попил с недельку, а после одолжил у старого кореша берданку, подкараулил конкурента у помойки да и стрельнул в него! И убил до смерти. Ну, а сам после этого героического поступка сразу в запой. Так его тепленьким и взяли на даче у того самого кореша, что берданку ему одолжил.
Ну разве годится эта история в детектив?!
А где же блеск ума «шефа» русского сыска?! Где искрометность?! Где ночная погоня под всполохами надвигающейся грозы?! А где логика, тайна, дедукция?!
Всего и ума нужно было — по адресу сходить, где потерпевший проживал, и с дамочкой переговорить. Остальное дело техники, и писанины вагон, вот и весь русский сыск!
Покушение на Самгину ни в какие понятные рамки не укладывалось, и Максим все время напряженно думал, и все время получалось, что думает он впустую, крутится, как белка в колесе, на одном месте!
Он допил чай и посмотрел на сложенные стопкой дела, по которым писанины было даже не вагон, а примерно небольшой железнодорожный состав.
Он потянул к себе верхнюю папку, и тут, на его счастье, в комнату ввалился Вова Бобров, лейтенант.
— Чего тебе, Вова? — мирно спросил Максим Вавилов. — Чаю нету. Я только что последний выпил.
— Зарплату дают, — провозгласил Бобров. — Только там пока народу много, бухгалтерия привалила, а кассирша считает долго.
— Нашу с тобой зарплату, Вова, долго считать курам на смех! Ее можно считать только быстро и с закрытыми глазами.