Откатчики. Роман о «крысах»
Шрифт:
– Компания? Какая компания? Ах, компания! А я разве не сказал? Это «Юксон».
У Геры перехватило дыхание. Перспектива того, что он побывает дома у одного из топ-менеджеров и, возможно, совладельцев самого «Юксона», настолько вдохновила его, что он некоторое время не мог вымолвить ни слова. К подобным встречам у Геры было такое отношение, словно они были настоящим перстом судьбы, указующим направление на долгие годы вперед. Он постарался скрыть свое волнение, впрочем, никто не обратил на это внимания. Между тем Герман мгновенно мысленно превратил предстоящий отпуск в поездку исключительно ради одной этой встречи. Он будто сузил мишень, состоящую из «молока» и пронумерованных кругов, до размера «десятки», и «десяткой» был тот самый римский палаццо с олигархом внутри. Он не скоро заснул в ту ночь: ворочался и представлял себе, как именно он должен заговорить с «дядей Петей»: с чего начать, на чем сделать акцент, чтобы привлечь к себе его внимание, словом, занялся детальной разработкой плана этой встречи,
Сентябрьская ночь была сухой, безветренной и морозной. На небе вовсе не было облаков, и огромная полная луна висела над Москвой, оживляя тени и двигая их по земле по своему усмотрению. Герман долго смотрел на луну, а затем, словно сами собой, с его уст слетели слова страшной безумной клятвы:
– Сделай меня богатым в этой жизни, мне не нужны блага после смерти. Я хочу наслаждаться и быть сильным, хочу любить и быть любимым, хочу счастья, а для этого мне нужно очень много денег. Дай мне денег. Много. И возьми взамен мою душу, она мне ни к чему, я уже давно не пользуюсь ее советами. Это все, что я могу тебе дать, но ведь ты хочешь именно этого?
Словно в ответ на его страшные слова, произнеся которые, он уже никогда не смог вернуться обратно, его сердце, как паровой молот в литейном цеху, сильно ударило два раза, и Гера вдруг понял, что сделка, к которой он шел все эти годы, совершилась. Два удара сердца – это две буквы: «Д» и «А». Ответ «да». Его залог приняли… С искаженным от лунного света воображением, полный самых противоречивых мыслей, он заснул. Во сне ему приснилось, что он падает с крыши какого-то многоэтажного дома и видит, как стремительно надвигается на него земля. Он хотел проснуться, хотел закричать, но у него ничего не получалось. Проклятое падение повторялось снова и снова, и лишь неимоверным усилием воли ему удалось заставить себя вернуться в явь. За окном был день, спустя несколько часов он должен был заехать за Настей и отправиться вместе с ней в аэропорт. Измученный ночным кошмаром, он залез в душ и долго стоял под струей чуть теплой воды, стараясь смыть с себя следы ночного обещания, данного луне, и остатки ночного кошмара. Вода в какой-то степени помогла, и через пять минут ему стало казаться, что никаких безумных речей под луной он не произносил, ни с какой крыши вниз не летел и вообще жизнь – прекрасная штука, тем более что ближайшие две недели он проведет вместе с любимой. Соображения насчет встречи с Рогачевым тоже приобрели дневной оттенок, появились сомнения, и Гера, в конце концов, решил в этом вопросе, что называется, «плыть по течению».
Из погружения в мыслительный процесс его вывел звонок телефона. Номер на дисплее был ему незнаком, и Гера на всякий случай, перед тем как ответить, зажал нос двумя пальцами. Измененным голосом, напоминающим голос интеллигентного слоненка-правозащитника из великого мультфильма «38 попугаев», спросил:
– Вам кого, извините?
Ему ответила незнакомая девушка, которая, видимо, удивилась такой необычной манере начинать разговор:
– Я хочу поговорить с Германом Кленовским. Меня зовут Женя, и я менеджер отдела персонала сети «Патиссон».
Гера сделал самому себе страшное лицо и тем же гнусавым голосом сказал:
– Секундочку, я его позову.
Зажал трубку рукой, отдышался и уже энергичным деловым тоном произнес:
– Герман Кленовский. Слушаю?
– Герман? Это Евгения из отдела персонала сети «Патиссон».
Далекая и туманная перспектива достижения результата после разговора с дядей Петей сразу отошла на второй план. Перед глазами Германа с огромной скоростью замелькали белые конверты, набитые наличными, заискивающие лица поставщиков, привычный для него откатный промысел, и он выпалил, прежде чем успел подумать:
– Да! Разумеется, мне это очень интересно!
Женя из отдела персонала, довольная такой реакцией перспективного кандидата, мысленно поздравила себя с удачным кадровым приобретением. Резюме Германа было почти идеальным. «Почти» оттого, что в «Рикарди» о нем отозвались очень нейтрально и, как показалось ей, настороженно. Женя отнесла это на счет особенности, которыми страдают все члены ее цеха: «Лучше расскажи о человеке хотя бы немного негатива, даже если он безупречен. Безупречных людей не бывает, а о тебе могут подумать, как о поверхностном и несерьезно относящимся к своим обязанностям сотруднике, который не смог увидеть говняшку под толстым слоем карамели». В «Ромашке» же, как известно, о Гере, согласно указанию свыше, говорили только самое хорошее, и Женю это вполне устроило.
– В таком случае, когда вам было бы удобно подъехать на собеседование?
Герман взглянул на часы и понял, что на собеседование он никак не успеет. Чертыхнулся про себя:
– Девушка, тут такое дело: я, к сожалению, смогу подъехать только через две недели. У меня самолет через пять часов, и мне к вам никак не поспеть.
К его полному удовлетворению, девушка согласилась:
– Меня это вполне устраивает, тем более что наш новый коммерческий директор, Константин Дынин, приступит к своим обязанностям как раз через две недели, и вы сможете сразу же побеседовать с ним.
Гера вспомнил Турцию и лениво развалившегося в кресле Загребского:
– А Загребский уволился?
Девушка замялась. Видимо, подбирала подходящие слова. Наконец, словно бы через силу, выдала:
– Рома Загребский погиб.
Гера даже сел от удивления:
– Как погиб? Когда?! При каких обстоятельствах?!
– Я точно не знаю, но, кажется, его сбила машина.
Гера понял, что расспрашивать дальше – дело неэтичное, и быстро закончил разговор, договорившись на точное время собеседования в офисе «Патиссона» ровно через пятнадцать дней.
Римский покер
В Рим они долетели без происшествий. «Al Italia» не зря считается одной из самых надежных авиакомпаний мира. Герман никогда не проявлял патриотизма в том, что касалось авиаперевозок. Летать исключительно регулярными рейсами иностранных авиакомпаний «с именем» он начал после того, как несколько лет назад с бывшей женой и сыном они пытались улететь из египетского аэропорта Хургада назад в Москву. Рейс был чартерный. Выполняла его авиакомпания «С007», и вместо того, чтобы попасть в Москву, как и положено, «в 16.30, 28 августа», старенький самолет, в котором все пропахло, по выражению маленького сына Германа, как-то раз видевшего в зоопарке хомячков, этими самыми хомячками, доставил их только до Рязани. Там он вынужден был совершить экстренную аварийную посадку из-за того, что у самолетика начал прямо в полете отваливаться хвост. При всем при этом он сделал это вовсе не двадцать восьмого августа, как и обещала девушка, продавшая Гере билеты в офисе этой самой «С007». Глаза девушки были скошены в сторону от постоянного вранья клиентам. Самолетик опоздал ровно на сутки, то есть прилетел в Хургаду двадцать девятого. Ровно сутки, обливаясь потом, голодные, злые люди, обремененные ноющими и норовящими упасть в обморок детьми, в бессильной злобе проклиная невероятный сервис авиакомпании, провели в зале ожидания аэропорта. Без пищи, без воды, с одним-единственным сломанным туалетом на всех! И так в течение двадцати четырех часов, каждую минуту надеясь, что долгожданный самолет вот-вот прилетит.
Из Рязани, после посадки на военном аэродроме десантной дивизии, каждый из счастливых от осознания того, что «все-таки долетели, чтоб нам быть здоровыми всю жизнь», пассажиров добирался уже своим ходом. Кто на поезде, кто на попутной машине, кто на рейсовом автобусе. После такого безобразного «выхода на бис» в конце отдыха, перечеркнувшего этот самый отдых к чертовой матери, этой так называемой авиакомпании, Герман зарекся когда-либо летать чартерными рейсами отечественных авиаперевозчиков. Куда лучше, по его мнению, было расстаться с несколькими сотнями долларов и лететь, ощущая себя белым человеком и, что самое главное, имея в душе уверенность, что самолет донесет его до нужной точки в целости и сохранности и приземлится в то самое время, что указано в билете. Ожидая несколько часов назад в Шереметьево-2 посадки на свой рейс, они с Настей наблюдали погрузку людей в самолет какого-то очередного чартера в Анталию. То, что это была именно «погрузка» – посадкой назвать это было невозможно – было совершенно точно. На взлетную полосу лайнеры выруливали один за другим. «Боинг» итальянской авиакомпании шел впереди, и в какой-то момент, когда самолет разворачивался, Герман в иллюминатор показал Насте на старенькую «Тушку», со смехом продекламировав двустишие из любимого с детства «Мистера Твистера» Маршака: