Откатчики. Роман о «крысах»

Колышевский Алексей

– Что?! Что ты сказал, сука!!!

В этот момент у того, кто держал Геру за правую руку, сдали нервы. Он одним быстрым движением выдернул из-за пояса пистолет и направил его Ракову прямо в глаз. Толпа зевак, собравшаяся вокруг, при виде пистолета бросилась врассыпную. Тем временем один из жлобов Ракова тоже вспомнил про свою пушку и, решив, что его шефу угрожает смертельная опасность, выстрелил первым. Пуля вжикнула у Геры над ухом и достигла цели.

Герина правая рука оказалась свободной. Он дернул левой рукой, вырвался и бросился бежать к выходу, услышав за спиной еще несколько выстрелов подряд. Ему навстречу уже бежали трое милиционеров, но на Геру они никакого внимания не обратили, а, на ходу вырывая из кобур оружие, бросились к эсбэшникам-ковбоям. Всего этого Гера уже не видел, он выбежал из стеклянных дверей аэропорта и, вспомнив про синюю машину, рванул к ней, как вдруг самый милый голос на свете окликнул его:

– Герочка, милый, как хорошо, что я не опоздала.

Он остановился, как вкопанный. Настя стояла возле своей машины, багажник был открыт, и она держалась за ручки стоящей в багажнике дорожной сумки.

– Настя! Ты! Откуда! Господи! Быстро в машину!

– Как в машину?! Зачем в машину?! Я приехала к тебе, я люблю тебя и хочу улететь вместе с тобой!

– В машину!!! Быстро!!! – Он проорал это так страшно, что Настя, ничего не спрашивая, захлопнула багажник и быстро скользнула за руль. Герман сел рядом, отдуваясь, пот заливал ему глаза.

– Настенька, умоляю тебя! Все вопросы потом! Сейчас главное – быстрее уехать отсюда! Меня хотят убить!!!

Настя рванула с места, машина полетела к пандусу.

В этот самый момент из стеклянных дверей зала вылета Шереметьево-2, ковыляя, вышел окровавленный Раков. Он шел, и на лице его застыла мрачная решимость Терминатора. Простреленную левую ногу он подволакивал за собой, держась рукой за бедро. В правой руке его был зажат пистолет. Увидев, что Гера прыгнул в машину, Раков, сделав нечеловеческое усилие, встал на левое бесчувственное колено, поднял пистолет обеими руками, прицелился в стремительно удаляющийся автомобиль и выстрелил. Увидев, что машина продолжает двигаться дальше, взвыл и принялся целиться еще раз, но упал, сраженный выстрелом милиционера из охраны аэропорта.

Настя миновала шлагбаум на выезде с территории Шереметьева. Свернула влево и понеслась в сторону Лобни по окружной дороге. При повороте она нарушила правила, наехав на сплошную линию дорожной разметки, и сидевший в здоровенном патрульном «Форде» толстый и добродушный майор Давыденко ткнул

локтем своего зевающего напарника:

– Видал, как телка лихо водит?

– Ага. Поедем, догоним, что ли? Нам тут аварии не нужны.

Давыденко кивнул:

– Поедем, пожалуй. А то и впрямь накосоротит черт-те чего!

Гера слышал звук выстрела и почувствовал какой-то легкий толчок в спину, но, находясь в состоянии аффекта, вначале не придал ему никакого значения. Он молча сидел в машине, слушал причитания Насти, впрочем, очень сдержанные, и чувствовал, как, странно слабея, перестали слушаться ноги, затем руки налились свинцовой тяжестью, да так, что оторвать их от коленей стало невозможно. Затем его начало неудержимо клонить в сон, а все тело стало стремительно холодеть. Он почувствовал это и понял, что Раков достал его своим выстрелом.

– Малыш, останови машину…

– За нами разве никто не гонится?

– Нет. Это уже неважно.

– Господи, Гера, что с тобой! Ты весь бледный! Ты… Господи, ты ранен?!

– Малыш, я был таким глупцом. Я только сейчас понял, для чего и кем ты была мне послана. Я всего лишь до смерти хотел уехать с тобой из этой страны и, похоже, перестарался…

– Гера! Срочно надо доктора! Я…

– Нет, Настя… Не надо никакого доктора. Положи мою голову к себе на колени. Вот так… Спасибо тебе за все…

Давыденко первым заметил припаркованный на обочине автомобиль.

– Э! Гляди-ка! Вроде та самая тачка?! Ну, слава те господи, видать, с пареньком своим пацапалась, вот и психанула девочка. А сейчас успокоилась и решила постоять, попудрить носик. Однако документы все же надо проверить, мало ли что…

«Форд» остановился в метре от автомобиля Насти. Напарник остался внутри, а Давыденко пошел к машине. Подошел, заглянул в салон. Постучал в стекло и, не получив ответа, решительно распахнул водительскую дверь. Увидел склоненную над лежащим на ее коленях парнем девушку. Понял, что дело неладно, и осторожно потрепал девушку за плечо:

– Эй, красавица!

Настя выпрямилась и, повернув голову в его сторону, поглядела словно бы сквозь него. Взгляд ее был затуманен и в больших глазах, в тех самых, в которых однажды утонул Герман, стояли слезы.

Майор понял, что случилось что-то непоправимо трагичное, и осторожно спросил:

– Твой? Что с ним?

– Уже ничего, – тихо ответила Настя и отвернулась.