Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные
Шрифт:
– Он догадался, что мы собираемся рожать ещё одного ребёнка и огорчился предстоящим переездом.
– Я и без ребёнка отсюда смылся бы. Посмотри, какая теснота, нам с мамой даже уединиться негде, чтобы ребёнка сделать, шмыгаете всю ночь туда-сюда, а теперь ещё и утром покоя нет!
– С этим я совершенно согласен, но вы ведь не будете отказываться от этой квартиры?
– Конечно, нет. Можно сдать в наём, лишняя копейка всегда нужна, сам говоришь: девочки, шампанское, устрицы…
– А, может, вы туда переедете, а мы
– Вот этого я и боялась. Потом внуки пойдут…
– Мама, ну что ты говоришь!..
– Мама знает, что говорит, и вообще, с чего ты взял, что кто-то позволит вам одним тут вести хозяйство?
– Ты же доверяешь мне пользоваться электрическими приборами.
– Под строгим контролем. Тем более что до этого ещё почти год ждать. Подумать только, две недели назад этот ребёнок готов был бежать отсюда, куда глаза глядят, а сейчас – палкой не выгнать! – я вздохнул.
Юрки открыл глаз, когда все замолчали и спросил:
– Мы кушать будем?
Осенний бал. Наваждение.
В школе, на классном часе, Антонина Павловна сказала:
В этом году наш класс буде участвовать на осеннем балу. Будет дискотека,
школьный оркестр, маскарад. Так что думайте над маскарадными костюмами. А ты, Саша Денисов, подойди ко мне…
Я подошёл, чувствуя какой-то подвох.
– Садись на краешек стула, - и, когда я сел, начала шептать на ухо. Класс замер, боясь пошевелиться. – Я хочу, чтобы ты переоделся девочкой.
Я в ужасе вскочил и уставился на любимого учителя.
– Ну что ты прыгаешь? Садись, - рассердилась Антонина Павловна.
Будет бал-маскарад, все будут в таких костюмах, чтобы их не узнали. Кто подумает на тебя? А мы выиграем главный приз!
Я подумал и согласился. Если бы я знал! Впрочем, я и тогда бы согласился, потому что поверить в то, что произошло потом, никто бы не посмел.
После уроков мы с Толиком отправились по магазинам. Язык мой - враг мой. Нам надо было купить то, что, я не помнил, как называется, для отбивки мяса, я даже не представлял, где это покупается.
Зашли мы в мясной магазин, набрали килограмма два свиной вырезки, впрочем, говяжьих костей я тоже взял. Взяли майонез с оливкой, перец, поскольку я не знал, что у нас есть. Наконец, я нашёл и отбивалку для мяса, похожую на тяжёлую печать с иголками. Пока шли домой, я молча размышлял над заданием классной руководительницы. В кого бы нарядиться? Лучше всего в бабу ягу. В неё и Милляр не стыдился переодеваться.
Или в золушку с лицом, вымазанным сажей. Точно никто не узнает.
– Что ты такой хмурый? – жалобно спросил Толик, - что тебе Антонина Павловна сказала, я видел, ты побледнел.
– Ничего особенного, а-а, и зелёный попугай! – пропел я и воскликнул: - Эврика! Толька, беги
Толик не стал ни о чём расспрашивать, умчался, только пыль змейкой завилась. Вот оно! Песенка Красной Шапочки, сама Красная Шапочка со своей корзинкой с пирожками… Серый волк: - Же ву Ле Лю Гри!
В кого мне нарядить Толика? В серого волка? Обхохочешься… В охотника? С ружьём. С АКМ. Кто так стреляет? Вот как надо стрелять! Пиф-паф! Нет! Красной Шапочкой будет Толик! Отдам ему любимые красные шорты и футболку, на голову – красную бандану, в руках – электрогитара… Класс! А я – волк! Волчица…
Ладно, здесь есть варианты, от классического до рэперского: - Ты-волк, я-волчища, вместе мы силища!
Сегодня Максим Сергеевич предупредил, что будет занят какими-то организационными вопросами, поэтому весь вечер был свободен: самбо начнётся только завтра.
Ребята во дворе пристали ко мне с вопросами, и я разрешил сегодня пинать мяч для души. Все в восторге заорали и бросились на площадку, я же отговорился школьными заданиями и пошёл домой. Не переодеваясь, я отправился на кухню, выложил покупки и пошёл встречать Толика.
Тот уже, шумно пыхтя, прибежал.
Принёс он и розовый костюмчик.
– Что ли возвращаешь? – удивился я.
– Что ты! Он выдохся.
Да, похоже, фетишистом сделаю его я.
Мстительно переоделся, не став мыться, чтобы мой едкий пот покрепче впитался в шорты (на голое тело). Потом тщательно запаковал костюмчик и принял душ. В душе я продумал план сегодняшнего вечера. Сейчас я напою мелодию Толику, пусть разучивает, а я займусь мясом.
Так я и сделал, напел Толику песенку, пошёл резать мясо. Через 5 минут заходит Толик. Забыл мотив. Сколько лет песенке? Сорок пять? Больше? Да не помню я!
Нарезав мясо, начал его отбивать. Нелегко! Где папа?! Отбив мясо, натёр его перцем, солью, выжал лук, чеснок, полил обильно майонезом и поставил в духову на полную мощность. Чтобы не забыть, завёл кухонный будильник на полчаса.
– Если долго-долго, если долго по тропинке, если долго по дороге, прыгать ехать и бежа - ать…
За точность слов не берусь сказать, но там такой прыгающий мотив, что можно замаскировать любой текст.
– Можно в Африку прийти! «ага, с полуостровом Мадагаскар»!
– И зелёный попугай! – пел я от души, во весь голос, окна были открыты, и, когда я закончил, услышал: - Санька! Санька!!
Выглянув в окно, увидел всю свою команду.
– Почему не играете?
– Услышали, как ты поёшь, захотели послушать.
– А почему не играете?
– Тебя ждём. Выйдешь?
– Не могу, в школе дали задание. Теперь репетируем, через неделю надо петь. Да ещё мясо попросили запечь, так что не могу оторваться, уж извините!
– А Толька?
– Толька мне на гитаре играет.