Открой мне свою душу
Шрифт:
– Ты прав: уже поздно. Проводи меня, пожалуйста, - состроила я милую мордашку.
Мы обогнули дом, и подошли к крыльцу.
– Крестен, ты же мой декан. Как нам себя вести в академии?
– На занятиях обращайся ко мне на «вы» - все же «тыкать» при толпе адептов не очень уместно, а в остальном веди себя естественно. Новости распространяются быстро – никто особо не удивится. А вот если наше положение скрывать – поползут сплетни. Нам стесняться нечего, так что будь самой собой, договорились?
– Тебе говорили, что ты умный мужчина? – прильнула я к нему и подставила ему губы для поцелуя. – Мммм, а еще очень привлекательный… - прошептала и он снова меня поцеловал.
– Амелия,
– В таком случае: сладких снов, господин декан… - с придыханием произнесла я, и мне захотелось пошалить: я поцеловала его в шею, слегка куснув, затем резко отпрянула, открыла дверь и шагнула в дом.
«Надеюсь, после этого экспромта тебе будет долго не уснуть…» - хихикнула я и отправилась в постель. Мантикора только одним глазом на меня взглянула, развалившись на ковре, когда я появилась в своей комнате.
– Спокойной ночи, Лакс! – укладывалась я в кровать, когда услышала фамильяра:
«Не твой… ошибка…»
– Что значит «не мой»?
«Мужчина… не твоя душа…»
– Откуда ты знаешь?
«Знаю… твою душу… ответ… учиться… эфир…»
– Я поняла: ты хочешь сказать, что мне надо учиться моей магии души – что бы это не значило. И как, по-твоему, мне это сделать? – но ответа я не получила.
Засыпала я тревожно, в голове крутились слова фамильяра: «не твой… ошибка…».
Учебные будни протекали не торопясь. Эмилия больше не делала попыток отстраниться от меня. Наоборот, всегда подхватывала под руку, хихикала и называла меня «своей невесткой». Впервые услышав такое, я впала в ступор. Пожаловалась на поведение подруги Крестену, но тот лишь рассмеялся и сказал: что на правду не обижаются.
Целый семестр артефакторы и боевики будут вместе посещать занятия, так как лекции будут посвящены стихие огня - более углубленное изучение, нежели поверхностное школьное. Единственное отличие было в наличии у боевиков занятий по физической подготовке, и этого я очень стеснялась. Ведь среди боевиков я была единственной девушкой, и рядом не было Эмилии. Поэтому парни откровенно надо мной ржали, точнее над моими потугами хоть немного приблизиться к их результатам. Пока все сводилось к наращиванию мышц и тренировке выносливости. По утрам со мной гимнастикой занимался Крестен. Мое тело стало очень гибким – я делала успехи в растягивании мышц. А по ночам я часто плавала в озере с Лаксом, но ни разу не встретила Арила. Мне иногда становилось тоскливо без него, особенно когда я вспоминала наше погружение к храму.
– Ко мне стали приходить адепты на занятия, - как-то за ужином поведал мне отец.
– Это же хорошо? – постаралась я узнать, как он вообще относится к клейму изгоя, ведь я на себе этого не ощущала – со мной всегда была Эми.
– Я думаю, они стали приходить из-за распространившейся информации о тебе и Крестене. «Тесть» декана – титул серьезный, - рассмеялся он. – В том смысле, что раз декан не стесняется называть дочь государственного преступника своей парой, то учиться у такого незазорно.
– Может быть, какая разница: по какой причине их наконец-то клюнул петух в одно место? Главное, что твоя профессиональная деятельность налаживается, - подбодрила я его.
Но я рано радовалась, уже на следующий день мне пришлось поддерживать отца в его нелегком положении. Завтракая, я заметила папку родителя с лекциями, которую он забыл дома. Я решила отнести ее к нему на занятие. По расписанию нашла один из отцовских предметов «Заклинания введения энергии в отвердевшие расплавы» проводится у третьекурсников в аудитории №15. Кабинет я искала недолго, стала открывать
– Профессор, да прекратите вы «бубнить», не мешайте нам беседовать, - насмешливо произнес какой-то юноша.
– Адепт де Иртон, как вы собираетесь сдавать экзамены, беседуя на моих занятиях?
– Ну, уж точно не как ваша дочь. Кто знает, может ректор ей диплом завтра выдаст? Судя по ее короткому платью несколько недель назад – она усердно на него зарабатывала…
Дружный смех адептов был похвалой остряку.
– Прекратите нести чушь! – рыкнул родитель.
– Ой, да что вы, профессор. Разуйте глаза: занятия только две недели идут, а у нее уже половина сессии «сдано»… Все видели: как декан Арил страстно поздравлял вашу дочь с приобретением фамильяра, - интонацией были выделы слова, ясно давая понять скрытый подтекст. – А уже через несколько дней декан Крестен наслаждался гимнастикой с ней.
– Вас это не касается!!! – взревел отец.
– Успокойтесь, профессор, - продолжал издеваться гаденыш.
– Сходите, нажалуйтесь на меня ректору! Он вас обязательно поддержит! Ведь ваша дочь им подстраховалась в первую очередь, - снова аудитория залилась смехом.
И ведь не прокопаешься к словам… уууу козел!! Говорит складно, без единой непристойности – так же как я словесно парирую нахалов. Когда пытаешься пересказать собеседнику слова такого оппонента, то выходит что «ничего такого» тот и не сказал. Отец ничего не может сделать с адептом за словесную перепалку, только послать к ректору. Мне срочно нужно вдохновение, а то в мозгах желе. Если бы эта перепалка коснулась меня – я бы выкрутилась, я же адептка. Но родитель не может опуститься до уровня грызни с сопляком. «Как же быть?» - зависла я на несколько минут.
Раз умных мыслей нет, будем брать физической силой – не просто так я наслаждался гимнастикой с Крестеном, да и фактор неожиданности на моей стороне. Я натянула улыбку и шагнула в аудиторию. Тихо стало – моментально. Отец, увидев меня, попытался улыбнуться мне в ответ, но не вышло. «Уууууу гаденыш, сильно же ты его достал!» - начала закипать от ярости я.
С высоко поднятой головой, слегка покачивая бедрами, я медленно подошла к отцу. Я знала, что сегодня выгляжу сногсшибательно. Я долго не решалась даже примерить этот наряд, но именно сегодня рискнула его надеть. Тем более что у меня по расписанию только физическая подготовка после обеда, я не собиралась заявляться в академию в этом. На мне были черные босоножки, красные брюки и прозрачная черная туника. Даже предположить боюсь: зачем мне мама купила вещь из тюлеподобной ткани, сквозь которую даже кружева на черном бюстье было видно. Я так спешила, что забыла: в чем завтракала. По крайней мере, сейчас мне это пригодится. «Выставил меня в свете суки – получай, гад! Только смотри, слюной не захлебнись!»
– Пааап, - включила актрису я, капризно надула губки и приблизилась к родителю, - ты тут папку у Армата забыл, - подмигнула я отцу, протягивая вещь.
– Еще он просил передать, чтобы ты послал к нему адепта де Иртон, - продолжала играть я. – Сказал что-то про проблемы у его родителей… обанкротились, что ли… не знаю в общем. Я не вникала.
Отец еле сдерживал улыбку. Разумеется, он понял, какой тут спектакль я устроила и пытаюсь его поддержать. Поэтому всячески подыгрывал:
– Я что-то такое слышал… Но дочь, не стоит доверять сплетням. Все может оказаться не таким, каким кажется. Чтоб я не слышал: как ты пересказываешь сплетни, словно уличная торговка! Ты леди – заруби себе это на носу! – строго отчитал отец.