Открытие Индии (сборник) [СИ]
Шрифт:
Пони безостановочно справлялась, не люди ли это, но Кабальеро отрицательно мотал головой. Задумался он лишь раз, когда увидел титанических размеров клопа, безуспешно пытавшегося раздавить себя картонным сапогом. И то крайне ненадолго. Однозначный вывод помогло сделать достигшее небесных странников зловоние. Даже самый последний человек не мог пахнуть так омерзительно.
Впрочем, рассматривали чудеса и диковинки только Кабальеро да Пони. Птер азартно носился за разноцветными мини-геликоптерами и с большим аппетитом их пожирал. Наездники винтокрылых крошек отстреливались самонаводящимися
– Есть мнение, что я вообще неприхотлив в еде, – чирикнул он в ответ на озабоченный вопрос лошадки.
Примерно через полчаса платформа начала снижаться.
– Устал, родимый, – объяснил Кабальеро, делая жест в направлении воздушного шара. – Что ж, дальше двинем пешком. Пешком.
Он вновь взялся за боцманскую дудку. Аэростат, почувствовавший скорое освобождение, счастливо затрепетал ослабевшими серебристыми боками и устремился к земле. Посадка получилась мягкой: крыша опустилась на заброшенный лет сто назад травяной корт для лаун-тенниса. Точно фейерверк, взметнулся в воздух пух одуванчиков.
…Далеко цивилизованные охотники не ушли. На перепачканные мёдом копытца Пони начал налипать всяческий мусор. Вскоре она не могла сделать ни шагу.
– Я могу нести тебя и на руках, но лучше, наверное, искупаться, – сделал вывод Кабальеро. – Птер, дружочек, организуй-ка водоём.
Просить дважды не пришлось. Будущий Гарант справедливости и законности с орлиным клёкотом ударился грудью оземь. Из образовавшейся трещины хлынул белопенный поток. В каких-нибудь десять минут жидкость заполнила близлежащую складку рельефа, образовав симпатичный прудик.
– Прошу, синьора! – сказал Кабальеро, куртуазный как Гильом де Кабестань. А может быть, чуточку больше. – Для вас – парное молоко. Молоко.
– Это гипербоу’а?
– Даже не литота, – улыбнулся Кабальеро. – Чистая правда. Чистейшая.
– Есть мнение, что я на друзьях не экономлю, – подтвердил Птер.
Пони благодарно качнула головой и начала раздеваться. Кабальеро, поначалу бесстрастный, вдруг забеспокоился и стал следить за процессом обнажения с возрастающим изумлением. Ноздри его раздувались, усы топорщились сильнее, чем когда бы то ни было, глаза приобрели азартный блеск.
– Что с’учи’ось? – обеспокоено спросила Пони. – У меня что-то не так?
Кабальеро бездумно дотронулся до левого уса и сказал:
– Боюсь, что у тебя многое не так, барышня. Практически всё. Всё.
– Э? – коротко прощебетал Птер. – Э?!
– Она человек, братишка. Человек.
– Я у’ошадка, – несмело возразила Пони. – Смотри, копытца! Чё’очка! Грива, наконец!
– Это не копытца, – беспощадным инквизиторским тоном сказал Кабальеро. – Это обувь. Копытцами, голубушка, называются роговые образования на концах ног. Они не имеют шнуровки и уж тем более не снимаются.
– У меня есть и роговые… – ещё более робко сказала Пони. – Вот, смотри!
– Ногти, – категорично проштамповал приговор Кабальеро. – Ноготки. И вообще, брось оправдываться, я же чую. Чую!
На глазах у Пони выступили слёзы. Она стёрла их изящной ручкой, тряхнула головой и спросила:
– Стау’о быть, я и есть объект
– Разберёмся, – сказал Кабальеро и начал раздеваться. Очень скоро (и в высшей степени наглядно) выяснилось, что он действительно почуял в Пони человека. Понятно стало и то, зачем этот самый человек был столь необходим командиру цивилизованных гвардейцев-раскольников. Который и сам-то, к слову сказать, не был ни животным, ни механизмом, ни голограммой.
Птер, смекнув, к чему движется дело, поспешно встал на крыло.
– Ах! – воскликнула пунцовая от смущения Пони, изучая телесное строение Кабальеро. – Неужели это конец всей истории?
– Есть мнение, что это только начало, – трубно прокурлыкал Птер и могучим взмахом крыльев направил обтекаемое тело в сторону закатного солнца.
Он спешил на собственную инаугурацию.
3. Те, кто приручил нас
Формалинщик
– Формалинщик!
Какая же это сволочь?.. Енаралов насилу поборол желание обернуться. Перевёл взгляд на фрачного болванчика, стоящего у выхода. Болванчик улыбался. Бесстрастно, как и положено вымуштрованному клубному стафу. «Ёкай» – значилось на бэдже стилизованными под иероглифы буквами. «Демон».
Говоря начистоту, никакой это был не японец. Самый обыкновенный казах по фамилии Кайысов. В Клубе он служил второй год и, насколько Карен мог догадываться, самоотверженно копил копеечка по копеечке на первую прививку. Полтораста тысяч баков не шутка, поэтому Кайысов брался за любые труды, если они сулили хоть какие-то деньжата. О результатах одной такой работки (в Клубе многие знали, что акция – дело рук Ёкая) даже показали рвотный сюжетец в «Ночном Патруле». Кровь, изломанные тела, топор крупным планом, «предположительно, действовал душевнобольной»… После того случая Енаралову и думать не хотелось, как Кайысов собирается добывать средства на следующую прививку, стоимостью вдвое большую, чем первая.
Он сунул Ёкаю-Кайысову в нагрудный кармашек полусотенную и сказал вполголоса:
– Узнаешь, кто у нас такой неполиткорректный, добавлю столько же…
Тот медленно прикрыл глаза.
– Шляпу, – громко приказал Карен гардеробщи…
…рошая машина «Пассат». Почти новый, он достался Карену задаром. Обычное дело, «гаражная свадьба». Любовников, слившихся в последних и – юморок, конечно, кладбищенский, но как удержаться? – действительно нерасторжимых объятиях, выскребали из салона совочком. Месяц в приличном, хорошо отапливаемом гараже. Какого рожна, спрашивается, они не заглушили двигатель перед тем, как?..