Открытие, которого не было
Шрифт:
Это была раковина для оркестра. Перед ней в болотном свете луны лежал провалившийся во многих местах настил танцплощадки. А вокруг стояли одинокие, без сидений, чугунные ножки от садовых скамеек. Они походили на гигантские ноги птиц из кошмарного сна.
В пору его юности это была знаменитая каланчевская танцплощадка с романтическим названием «Каравелла». Когда-то на ней царили мастер кулачного боя Паша Папас и поселковая красавица Оля Дорошенко. Потом, тут была летняя дискотека для подростков. После, проводил свои вечера клуб «Для
Некогда неприступная, сделанная из стальных арматурных прутьев ограда была разобрана во многих местах. На крыше каменной будочки, где помещалась касса, росло маленькое деревце. Аркадий обошел вокруг танцплощадки и собрался перевести дух, как вдруг услышал позади себя нарастающий треск раздвигаемых веток.
Он ругнулся и бросился под защиту могучих тополей. Сложившись пополам, он протиснулся под ветвями и оказался на маленькой полянке, лежащей у высокой кирпичной стены заброшенного здания. Давно, в годы его детства здесь располагался кинотеатр «Космос». А в совсем уж былинные времена – магазин по оптовой торговле сливочным маслом и крупами купца Гречанникова.
Аркадий вошел в пустой дверной проем, нащупал ногой ступеньку и стал медленно пониматься вверх, в помещение, где когда-то находилось самое лакомое место для подрастающего поколения каланчевцев – будка киномеханика.
Из ее узкой горизонтальной бойницы можно было не просто смотреть фильм, а словно бы самому участвовать в сотворении на белом экране чуда, и, хоть немного, ощущать себя причастным к сказочному миру актеров, режиссеров-постановщиков и гордому имени «Мосфильм». Туда можно было попасть только по знакомству с Митей Штормом, старшим братом его одноклассника Кости.
Митя не возражал, когда Аркадий приводил с собой всю свою кампанию – Пашку Папаса, Соньку Кальварскую и Олю Дорошенко. Понятно, Костя мог приходить сюда и без его помощи.
Он до сих пор помнил, как прикасался к Сониной руке и эти прикосновения здесь в пульсирующей тьме, под треск киноаппарата и звуки идущего на экране фильма казались совсем другими, чем на улице, в школе или дома. Сонька делала вид, что ничего не замечает, неотрывно смотрела своими глазищами в черных щеточках ресниц на мельтешащий экран, но руку никогда не отнимала.
Подполковник забрался в будку киномеханика. В ней он и решил переждать идущую где-то рядом погоню. Стараясь не хрустеть битым кирпичом, он вышел на висящий с внешней стороны стены маленький металлический балкончик. Постоял, послушал доносящиеся снизу звуки. Звуки ему не понравились. Он постоял, раздумывая, и по начинающейся над ним пожарной лестнице полез вверх, прямо в звездное небо.
Старая лестница скрипела под его весом, вибрировала, дышала, словно живая, но не подвела.
Через минуту он благополучно добрался до крыши.
И вовремя.
В черных кустах внизу послышался скрип шагов по битому кирпичу и приглушенные голоса.
Аркадий
Сойдясь перед стеной, они остановились.
– Гера, и ты, Макс, осмотрите на всякий случай эти графские развалины. – раздался чей-то негромкий начальственный голос.
От группы отделились два силуэта и стали перемещаться вдоль стены. У проема, ведущего внутрь, загорелся фонарик и сразу исчез – охотники вошли в здание. Аркадий слышал, как они поднимаются в будку киномеханика. Поднялись. Вышли на пожарный балкончик.
– Ничего. Чисто. – сообщил один из них тем, кто стоял внизу.
– Тут вроде пожарная лестница куда-то ведет… – произнес один из стоящих на балкончике.
– Ну-ка, ну-ка… – отозвался второй.
Раздался железный скрип. Видимо, лестницу пытались проверить на прочность.
– Да она гнилая совсем!…
– Ну, пошли вниз… Что он альпинист, что ли?
– А кто его знает?… Вон как из рук бакинцев вывернулся… Шустрый изобретатель попался!
– Лезь сам, если хочешь… Я не полезу! Тут башку свернешь в два счета…
Снова раздался скрип раскачиваемой чьими-то сильными руками лестницы.
– Ну, ладно… – сказал кто-то. – Правда, болтается, как тряпка…
Преследователи захрустели битым кирпичом внутри будки. Аркадий перевел дух.
– Да… Обмишурились мы, хлопцы… – прозвучал внизу командирский голос. – Ну, пошли Льву Ивановичу докладывать… Врежет он мне за вас, бойцы! А еще в органах работали! Дохлого интеллигента поймать не смогли!
– Ну, кто ж знал, Алексей Геннадьевич, что он таким шустрым окажется? – отозвался кто-то.
– Что ты передо мной-то оправдываешься? Ты перед Львом сейчас попробуй оправдаться! Пошли, герои… – скомандовал Алексей Геннадьевич.
Аркадий уже набрал в легкие воздух, чтобы выдохнуть его с чувством глубокого облегчения, как вдруг в его кармане запиликал мобильный телефон. Его сигнал в ночной тишине прозвучал так громко, что подполковнику показалось, что он слышан даже на берегу реки.
– Что это? Слышите? – насторожился внизу командир группы. – Это мобильный? У кого?
Аркадий с невероятным проворством сунул руку в карман и нажал кнопку отключения.
Снизу не долетало ни звука. Видимо, охотники стояли неподвижно и слушали.
Прошло несколько томительных минут.
– Да, нет, показалось… Сигнализация, наверное, где-то сработала… – наконец, сказал кто-то.
– Стоим. Слушаем. – тихо оборвал командир.
Все снова затихло.
Вверху, укрытый полуразрушенным фронтоном, замер и подполковник Стеклов.
– Да, вроде послышалось… Пошли, что ли? – неуверенно произнесли внизу.
– Нет, не послышалось… – раздался командирский басок. – Не послышалось… На крыше он! Там! Как же это я сразу не сообразил! Вперед!