Открытие Норильска
Шрифт:
На этом нашу работу можно было считать законченной. Геологи за лето прошли основательную производственную практику: научились проходке горных выработок, делать их замеры, зарисовки, брать образцы и отбирать бороздовые, валовые пробы. Познакомились с методами приложения математики к горноразведочному делу. В школе они, между прочим, слушали курс, правда краткий, начертательной геометрии, решали даже простые задачи по пересечению двух тел: цилиндров, плоскостей и пр. Все это казалось им тогда неинтересным. А здесь они убедились, как методами математики оказалось возможным найти положение пластов там, где среди наносов никаких признаков их присутствия не было. Лагерь на Надежде свернули и возвратились на старое место к Астрономическому пункту. Нужно было еще провести со студентами-геологами общую геологическую практику, показать им основные приемы геологической съемки, описания и зарисовки обнажений, рассказать, как на основе анализа геологических разрезов можно восстановить историю развития района и его формирования с древнейших времен.
Хорошее место в этом отношении представляет долина Угольного ручья, в верхней своей части переходящая
Разрез внизу начинается битуминозными известняками и известково-глинистыми мергелями. Окаменелой фауны, которая позволила бы определить их возраст, мы не нашли. Но наличие известняков и битуминозный их характер указывают скорее всего на их морское происхождение. Выше появляются серые глинистые сланцы с про- слоями песчаников, поверх которых лежит пачка углистых сланцев с пластом угля около полуметра мощностью. Мы его не разведывали, так как промышленной ценности он иметь не будет. В углистых сланцах по слоистости есть отпечатки листьев кордаитовых - крупных деревьев, существовавших в пермское время, около 250 млн. лет назад. Встречаются отпечатки стволов и мутовок древовидных хвощевых, ныне тоже вымерших. Все они размножались спорами и потому, нуждаясь в водной среде, селились только в болотистых местах. Обширные субтропические леса тогда сплошь покрывали район Норильска. Деревья, падая на дно болот и озер, разлагались там без доступа воздуха и давали материал для образования пластов угля. Выше по разрезу глинистые отложения, обогащаясь углистым материалом, то переходя в углистые сланцы, то, наоборот, беднея ими, сменяются песчанистыми породами. Характерно, что глинистые породы, обогащаясь углистым материалом, кверху постепенно переходят в углистые, а потом сильно углистые сланцы и даже сланцеватые угли, тогда как смена их песчаниками в кровле происходит быстро, без переходов. Это свидетельствует о периодических колебаниях осадконакопления вследствие изменений физико-географических условий того времени. Всего в разрезе угленосных отложений по Угольному ручью таких циклов наблюдается пять, причем только последний оказался наиболее благоприятным для углеобразования. В этот цикл как раз и образовалось два мощных пласта угля, которые мы разведывали. Верхний пласт, в кровле перейдя в углистый сланец, сразу же сменяется многометровой толщей светло-серого грубозернистого песчаника с галькой и гравием кварцевых и кремнистых пород.
Известняки, обнажающиеся в низовьях Угольного ручья, свидетельствуют, что в первые периоды геологического развития Норильска, сотни миллионов лет назад здесь было открытое глубокое море. Постепенно оно мелело и к пермскому времени совсем ушло, оставив после себя низменную заболоченную равнину. Климат тогда был влажным и теплым, так что вся местность покрылась субтропическими лесами, которые дали материал для углеобразования. Цикличность этого процесса указывала на колебания гипсометрического уровня суши. При понижениях болота расширялись, леса разрастались, давая богатый материал для углеобразования. При поднятиях местность осушалась, реки приносили илы и пески, сменявшие углистые породы. Особенно резкая смена произошла в конце перми. Поблизости поднялись горы, за счет размыва которых и отложились грубозернистые песчаники, сменившие сланцы верхов угленосной пачки. Тем и завершилось формирование осадочной толщи Норильска. Шло оно в два этапа: в морских условиях и пресноводно-болотных. Морские отложения по Угольному ручью вскрыты, но только в самых верхах, в основном же лежат они глубже. Мощность их весьма велика - многие тысячи метров. Пресноводные отложения в нашем разрезе имеют около 140 м, в других местах они больше - до 200- 250 м, больше там и промышленных угольных пластов. Далее по Угольному ручью, вплоть до верха, залегают породы уже совершенно иного состава: базальтовые лавы и их туфы, целиком слагая вершины гор Шмидта и Рудной. Это третий, вулканогенный этап истории Норильска. Поднятия суши, вызвавшие осушение болот и прекращение формирования углей, привели к возникновению в земной коре ряда крупных разломов. По ним из подкоровых глубин на поверхность начали поступать большие массы расплавленного материала - базальтовой магмы. Норильск стал тогда областью интенсивной вулканической деятельности, длилась она многие десятки миллионов лет, охватила всю обширную территорию севера Сибири от Енисея до бассейна Хатанги. Процесс этот был сложным и прерывистым. По временам вулканы прекращали свою деятельность, затухали. Наступал период относительного покоя, когда лавы размывались, возникали водоемы, где развивались растительность и животный мир. Затем наступал новый пароксизм вулканизма, начинавшийся, как обычно и в современных вулканических областях, интенсивной взрывной деятельностью. Выбрасывались огромные массы пепла, вулканических бомб и обломков, которые, отлагаясь, формировали толщи туфов и туфобрекчий. Затем опять следовали более спокойные излияния лав, разливавшихся большими массами на сотни километров. В результате теперь большая часть севера Енисейско-Ленского междуречья оказалась покрытой туфолавовым панцирем мощностью в несколько тысяч метров.
Некоторые магмы были рудоносны. Иные достигали дневной поверхности, другие же, не доходя до нее, застывали на некоторой глубине, образуя крупные изверженные тела. При благоприятных условиях руды в таких телах могли обособляться, образуя самостоятельные скопления в виде гнезд и более крупных линзообразных тел. К такому типу относится, например, интрузия горы Рудной.
Пройдя маршрутом по Угольному ручью, наши студенты-геологи получили хорошее представление о геологическом строении Норильска и до некоторой степени поняли всю сложность его развития в течение многих сотен миллионов лет.
Наступил сентябрь, пора собираться в Дудинку к подходу каравана, который сейчас, вероятно, уже грузит рыбаков
Уже перед отправкой к нам пришел караван железнодорожной изыскательской партии Комсеверпути, которая вела поиски трассы узкой колеи по линии Усть-Порт - Норильск. Вестей об их работе мы не имели все лето и уже думали, что они ушли в Дудинку, не зайдя к нам. Начальник партии инженер путей сообщения С. М. Львов рассказал, что работа их была тяжелой. Изыскания велись в пределах низменной безлесной тундры с массой речек, озер и болот. Будет много мостовых переходов через водотоки, среди которых есть такие крупные, как р. Сухая Дудинка. И хотя дорога проектируется узкоколейной с малым радиусом поворотов, ее длина все же может превысить 200 км. Вместе с тем выясняется, что Усть-Порт как основной морской и речной порт в низовье Енисея малопригоден. Благодаря крутой излучине Енисея здесь в весеннее время в ледоход постоянно возникают мощные заторы. Льды массами выпирают на берег и повреждают не только причалы, но сносят и береговые сооружения. Порт в связи с этим необходимо искать где-то в другом месте, а изыскание дороги следует вести от Дудинки и начать это в будущем году.
Привязав свою нивелировку к нашему астрономическому пункту и назвав его тоже «нолевым», железнодорожники ушли в Дудинку, а вскоре за ними отправились и мы. Годных под упряжку оленей оказалось не более сотни. Остальные хромые, не поправившиеся после весеннего перехода. Часть погибла от копытной болезни. Идти, конечно, придется опять всем пешком. Проходческий инструмент весь оставили. Но груза все равно убавится мало, так как вместо этого и продовольствия появились образцы пород, руд и угля, пробы для химического анализа и технических испытаний.
5 сентября тронулись в путь. Всего в Норильске мы проработали 42 дня, кажется, небольшой срок, но какой большой объем работ выполнен за это время. Только молодость помогла это сделать. В первый же день пути произошло небольшое приключение. Прошли мы немного, и, перевалив через гряду «Шея», остановились на ночевку в лощине, где есть лес и дрова. Ночи теперь стали уже темными и довольно длинными. Кто-то из ребят, кажется Е. Орлов, заметив в стороне от лагеря движущиеся в сумерках силуэты, решил, что это отбившиеся в сторону наши лошади. Встал и пошел их подогнать, но, подойдя ближе, распознал, что-то были медведи: один большой и два поменьше. Парень прибежал испуганный: «Ребята, медведи!» Поднялся шум, похватали ружья, но, пока собирались, звери уже скрылись в лесу в сторону р. Норильской. Преследовать их мы не стали. Из осторожности лошадей все же согнали в кучу к костру и назначили поочередный караул.
Осенний путь для каравана оказался более легким. Дождей было немного, речки значительно спали, и там, где ранее приходилось идти вброд по пояс и сплавиться на плоту, там можно было брести едва по колено в воде Но лошадям пришлось трудно. Их надо было вьючить только налегке, местами же вести даже порожними. Мерзлота оттаяла на глубину 10-20 см, а в низинах и того больше. И лошади, и люди еле брели, утопая в вязкой глине пятнистой тундры. Хорошо, что под талым грунтом везде лежала твердая, как каменный пол, мерзлота, которая давала опору для ног и не позволяла проваливаться глубоко. В низинах мерзлота оттаяла местами до полуметра. Там и люди, и лошади вязли по колено. Коноводы предпочитали таких мест избегать. Олений же караван шел именно там. но ночам уже морозит. Правда, некрепко, но все же к утру лужи и мелкие озерки покрываются коркой льда, трава и мох хрустят под ногами. В ясные ночи небо полыхает северным сиянием. Временами оно настолько сильно, что «драпри» и «столбы» занимают всю северную часть неба, переливаясь и играя всеми цветами радуги. Волшебное зрелище. Ребята то и дело будят друг друга, выскакивают из палаток босиком и подолгу любуются редкостной картиной. Многие из них, может быть, этого больше уже не увидят.
В Дудинку пришли 11 сентября, потратив в этот раз на дорогу шесть дней вместо прежних девяти. Подгоняли начавшиеся холода, да и тренировка на работе в Норильске сказалась. В Дудинке пароходного каравана еще нет, он прошел недели две тому назад и теперь, по слухам, повернул обратно и собирает рыбаков где-то около Гольчихи. Пользуясь свободным временем, приводим себя в порядок. Манто с оленьим стадом уже ушел на зимнюю стоянку в верховья реки Агапы. Стадо теперь перешло в ведение Дудинского исполкома. Я им рассказал о результатах работ, высказал мнение, что работа в Норильске, вероятно, будет продолжаться и в будущем году. В связи с этим оленей следует не отпускать, а передать «кортом», т. е. в аренду кому-либо из оленеводов с обязательством вернуть будущим летом стадо в том же состоянии и числе голов, что и передано.
Караван пришел через неделю. Это все тот же буксирный пароход «Туруханск» с тремя лихтерами. Время позднее, озера замерзли так, что по ним можно уже ходить. Капитан торопится, мы спешно погрузились и разместились в каютах на прежних местах, которые нам были зарезервированы по распоряжению из Красноярска. Особой погрузки здесь не было, она начнется выше, за Туруханском. Как только мы сели, караван тронулся и через пятидневку пришел в Туруханск. Стоянок по пути было немного, да и те приурочивались главным образом к ночному времени. В Туруханске информировал Исполком о проделанной работе и перспективах на будущее. Они с удовольствием приняли от нас лошадей, в которых сильно нуждались. Нужны они были бы и в Дудинке, но взять их там не могли за отсутствием корма на зиму. До Енисейска добирались опять долго, более двух недель. Везде по селам шли большие выгрузки рыболовецких артелей и их улова. Пристаней, конечно, нет, все операции идут на рейде. Год нынче, говорят, был промысловый, и все везут рыбы много. Особенно хорош улов омуля в Енисейском заливе. После Енисейска основных разгрузок мало, на сутки задержались только у Казачинского порога. Караван пришлось расчаливать, и суда поднимать вверх туэром поодиночке. В Красноярск попали только в половине октября, проплыв более месяца. Здесь тепло, морозов нет, а там, на севере, теперь уже настоящая зима.