Открытые сны. Раскаяние
Шрифт:
— Тебя забыл спросить, — огрызнулся Илья и начал раздавать карты. Никита хмыкнул и помотал головой. Он знал, что Илья должен вернуть в кассу двадцать тысяч, и сумма долга только увеличивалась.
Все подняли карты к лицу, тщательно пряча их от любопытных глаз соседа. Илья решил свои пока не смотреть.
«Хоть бы повезло. Зарплаты не хватит на то кольцо, которое для Ярославы присмотрел».
— Карту, — попросил рыжебородый. Илья протянул и уставился на него. Рыжебородый сначала сдвинул брови, затем улыбнулся и кивнул.
— Хватит.
— Мне тоже
Илья переводил взгляд с одного на другого, чтобы определить, смог ли кто-нибудь собрать заветное число.
— Двадцать два! — воскликнул пенсионер и бросил карты на стол. — Было девятнадцать. Решил рискнуть, вдруг валета поймаю.
Он встал и заохал, пытаясь разогнуться.
— Раскрываемся? — спросил Никита.
— Погоди, я еще не смотрел, — Илья взял карты в руки и с замиранием сердца поднес их к глазам. Две восьмерки. «Так, шестнадцать. Нужен король. Пожалуйста, пусть будет король», — он аккуратно взял верхнюю карту, посмотрел и бросил на стол червовую шестерку.
— Перебор!
Тощему опять повезло, и он сгреб пятисотрублевые купюры со стола. Больше денег у Ильи не было, поэтому он достал еще одну бутылку пива, сел на подоконник и безразличным взглядом наблюдал за игрой.
Глава 40
Павел Федорович сидел на диванчике в приемной, жевал шоколадный батончик и с нетерпением поглядывал на часы. Семен должен был явиться с минуты на минуту. В дверь постучали. Он вскочил, схватился за больную коленку и зашаркал открывать.
— Что за срочность? — весело спросил Семен, на ходу расстегивая пуховое пальто.
— Семушка, готовься, — взволнованно проговорил профессор и вытер рукавом губы.
— Сейчас? — опешил он. — Время десять вечера.
— Поэтому я тебя вызвал заранее. Ее привезут только часа в два ночи.
Семен прищурил глаза и шепотом спросил:
— В смысле — привезут?
— Ну, Ваня заедет за ней и привезет сюда.
— В два часа ночи? — не унимался Семен.
— Что ты пристал! — вспылил профессор. — Какая разница, во сколько? Зато меньше свидетелей.
У Семена расширились глаза, и он на мгновение потерял дар речи.
— Вы собираетесь ее украсть?
— А что делать, если человек упертый? Не звоните больше, тоже мне, — передразнил он.
— Но нас же посадят, — отчаянно зашептал он. — У меня семья. Я не хочу за решетку.
— Ну какая решетка, — махнул рукой профессор, открыл шкаф и вытащил шубу. — Скажем, что она все придумала, и намекнем на шизофрению. Главное, чтобы свидетелей не было.
Он надел соболиную шубу поверх пиджака и подтолкнул Семена к двери.
— Пойдем готовиться. Гостью надо встретить достойно.
Семен, пришибленный, шел за хромающим профессором. Он знал, что Павел Федорович способен на многое ради своей идеи, но украсть девушку! Этим он подвергал опасности не только себя, но и весь институт. А Семен вообще мог сесть в тюрьму, как соучастник. Он вдруг вспомнил Кирилла. Детдомовский мальчик, который внезапно пропал. Вечером Семен принес ему ужин,
— Нет, Кирилл не возвращался, — опешила она. — Он разве не у вас?
В тот же день его подали в розыск. Червячок недоверия поселился в душе Семена, и профессор перестал казаться таким уж добрым и чудаковатым, как раньше.
— Павел Федорович, — подал голос Семен, когда они остановились возле двери цокольного этажа. — Думаю, нам надо серьезно поговорить.
— Сема, опять ты за свое, — он открыл дверь и похвастался. — Тепло. Обогреватели я еще днем включил.
Профессор повесил шубу на вешалку и по-хозяйски двинулся по коридору, осматривая кабинеты сквозь стеклянные стены.
Семен, глубоко вздохнул и, собрав волю в кулак, крикнул ему вслед.
— Павел Федорович, я серьезно! Если вы сейчас со мной не поговорите, то я разворачиваюсь и ухожу.
Профессор медленно повернулся и недоуменно уставился на него.
— Сёмушка, ты чего?
— Это уже не шутки! — распалился Семен. — Я не хочу участвовать в ваших экспериментах, если вы будете нарушать законы!
Профессор испуганно замахал рукой и, подволакивая ногу, вплотную подошел к нему.
— Ты чего кричишь? Ничего страшного не случится. У нас нет времени ждать и уговаривать. Джон больше не отправляет денег. Я уже экономлю на всем: на электричестве, на зарплате, на приборах. Ты же сам все знаешь.
— И что? Значит, надо сворачивать эксперименты с «Куполом» до лучших времен.
— Сема, — устало выдохнул он. — Ты хоть понял, что сказал? Время идет, я не молодею. Это у тебя вся жизнь впереди, а у меня лишь несколько лет. И я хочу провести их с бокалом вкусного коктейля и милым мопсом под ногами.
— Ну, коктейль и мопса даже я могу вам обеспечить, — хмыкнул Семен.
— Зато вид из окна на океан — не можешь. С ней ничего не случится, обещаю. Мы поговорим, объясним, и, я уверен, она сама согласится нам помочь, — он похлопал Семена по плечу и направился в дальнюю лабораторию. Там, на металлическом столе стоял громоздкий белый «Купол».
— Еще один вопрос. Почему вы думаете, что у нее есть способности? Ведь мы еще не проверили.
— Я уверен на сто процентов, — усмехнулся профессор и погладил гладкий корпус.
Глава 41
Ярослава блуждала во тьме. Легкая, как пушинка, она могла кружиться, плавать, словно в воде, прыгать как мяч или лететь стрелой. Однако это не имеет значения, когда ты не видишь даже себя.
«Хочу на свет. Хочу на волю», — подумала она и, собрав остатки сил, вынырнула из темноты. Она очутилась в сельском магазине, очередь из пяти человек стояла перед кассой. Хамоватая продавщица пыталась засунуть в маленький пакет метровую рыбину.