Открытые сны. Раскаяние
Шрифт:
— Он скользкий, подождите. Он скользкий, подождите, — повторяла она.
Ярослава огляделась и увидела прижавшуюся в угол Надю.
— Так вот чей это сон, — усмехнулась она, вышла из магазина и попала под ливень. Тяжелые тучи нависали над лесом и речкой. От крупных капель вода в реке бурлила и неестественно плескалась. Сверкнула белая молния и раздался громогласный раскат, от которого задрожала земля под ногами. Ярослава принялась озираться по сторонам, в надежде найти владельца сна. Однако никого не было.
— Как такое возможно? — опешила она, подошла
Вдруг прямо над головой небо оглушительно взорвалось, и кто-то явственно ойкнул.
— Где же ты? — она вгляделась в черноту между деревьев, прошлась по высокой траве и снова вернулась к реке. На другом берегу, среди поваленных деревьев лежала перевернутая лодка. Ярослава оттолкнулась, легко перелетела через реку и опустилась возле лодки. Под ней кто-то жалобно всхлипывал.
— Нашлась, — улыбнулась Ярослава, опустилась на колени и заглянула под лодку. Четырнадцатилетняя соседка снизу, Наташа, свернувшись клубком, лежала на земле и тихонько плакала.
— Бедняжка, я бы успокоила, но ты меня не видишь.
В этом заключалось еще одно отличие сна от комы. Сны она могла только подсматривать, а не влиять или переделывать.
Ярослава с минуту полюбовалась на грозу и переместилась в деревню.
— А я знаю, чей это сон, — сказала она и весело рассмеялась. Валентин Васильевич, живущий в соседнем подъезде, лез вверх по березе. Она знала, что в этом сне он чувствует себя ребенком, но Ярослава видела его так, как он выглядит сейчас. Маленький вечно недовольный старичок и ноги колесом. Тем временем, Валентин Васильевич силился достать до толстой ветки, но она, хоть и была рядом, постоянно уклонялась в сторону. Ярослава часто видела с ним этот сон и решила, что это не обычная игра воображения, а воспоминание, которое закрепилось в сознание и мучило его. Также как папе часто снилось, что он едет в неуправляемой машине, в ужасе крутит руль и нажимает на педали, но безрезультатно. С ним однажды такое случилось, поэтому страх и воспоминание смешались. Машины и местность менялись, но оставалась неисправная машина.
Ярослава печально вздохнула и переместилась дальше. Серое небо и улица с двухэтажными домами. Посреди дороги стоит женщина и пытается бежать, но ноги не слушаются. Она падает, снова встает, падает. Пытается ползти, подтягивается руками, но остается на месте. Вдруг сзади появилась высокая темная фигура мужчины, на плече большой молот с длинной рукояткой. Ярослава в ужасе прижалась спиной к стене дома. Женщина завизжала, принялась царапать землю и толкаться ногами.
— Проснись! Проснись! — в исступлении закричала Ярослава, когда мужчина поднял молот над распростертой на земле женщиной.
Вдруг стало светло, и Ярослава с облегчением выдохнула, рассматривая знакомую детскую комнату. Это означало, что женщина проснулась, а Ярослава перешагнула в следующий сон. Она подошла к девочке, сидящей за столом, и заглянула через плечо. Шестилетняя Лиза, средняя дочь соседки Нади, пыталась раскрасить единорога, который скакал по альбомному листу, уворачиваясь от желтого карандаша. Ярослава с удовольствием
На этот раз все было нечетким, с размытым очертаниями домов и деревьев. Люди в виде теней сновали повсюду.
— Слишком далеко забралась. Ничего не вижу.
Ярослава вернулась в темноту, раскинула руки и оттолкнулась. Она представила, что летит в бесконечной вселенной в поисках яркой звезды.
«Надо отдохнуть. Я устала. Очень устала».
Глава 42
Едва Дмитрий Сергеевич открыл дверь, как на него набросился Рекс. Он терся о его ноги, вертел хвостом-кисточкой и радостно скулил.
— Хороший, хороший, — Дмитрий Сергеевич потрепал пса по голове. — Голодный небось.
Рекс в ответ тявкнул, помчался на кухню и притащил миску в зубах.
— Ну, дай хотя бы раздеться, — усмехнулся Дмитрий Сергеевич, расстегивая пуховик.
Затем прошел на кухню, насыпал сухого корма и по свежей воде в поилке понял, что сосед приходил накормить Рекса.
— Ах ты, обманщик! — пригрозил он пальцем счастливому псу, уплетающему корм. — Чем бы мне-то перекусить?
Он включил чайник и вытащил из холодильника батон, масло и варенье. Довольный Рекс облизал свой черный нос, подошел и положил лапу на ему колено.
— Ну ладно, забирайся, — Дмитрий Сергеевич помог псу расположиться на коленях и откусил бутерброд с толстым слоем масла и клубничного варенья.
Рекс был породы русский той. Три года назад, после смерти матери, Дмитрий Сергеевич забрал его к себе. С тех пор они жили вдвоем и роднее никого не было.
— М-м-м, как вкусно, — он отхлебнул горячий чай. — Не понимаю, почему тебе так нравится сухой пресный корм. Помнишь, я его тоже пробовал? Так вот, как врач могу сказать, что это обычные отруби. Да-да. Мясом там даже не пахнет.
Рекс повернул к нему голову и смешно подергал волосатыми ушами.
— Знаю, ты бы тоже не оценил варенье. Поэтому пусть каждый останется при своем.
Он допил чай, аккуратно спустил пса на пол и пошел в ванную. Горячие струи воды под сильным напором били по спине, вызывая мурашки. Из головы не выходила Ярослава. То, что произошло сегодня в больнице, было невероятно и необъяснимо.
«Гуляет по снам, погружается в кому… До сих пор не могу поверить. Как это работает? Ее душа покинула тело и переместилось в сознание Бирро? То есть душа существует? Ничего не понимаю».
Он вышел из душа и вернулся на кухню, чтобы выпить кефира. Рекс лежал возле холодильника и дремал.
Дмитрий Сергеевич потянулся за кружкой, нечаянно задел половник, и тот с громким стуком упал и задребезжал на кафельном полу. Рекс испуганно вскочил и завертел головой.
— Прости, задумался, — он погладил пса по загривку. — Сегодня с такой невероятной девушкой познакомился. И я не про внешность. Хотя она очень красивая. Это было волшебство. Честное слово, волшебство. До сих пор не могу поверить, что она его разбудила.