Откуда берутся эльфы

Шолох Юлия

– Боже, - руки у профессора затряслись.
– Не знаю, как они оказались там. Но вы представляете, Эли, что произойдёт когда. если узнают, что мы тут нашли?

– Узнают военные, капитан доложит. Но они будут молчать, чтобы не спровоцировать паники. А остальные. Я очень хорошо представляю, что произойдёт, если федерация узнает о существовании этих малышей. Поэтому и взяла с вас обещание. Соблазн больших денег. огромных денег, которых стоит такая информация. Остаток жизни ни в чём не нуждаться, представляете? Обеспечить себя и потомков. Девяносто процентов населения

бросится такую информацию продавать подороже, ведь это просто заработок, каждый крутится как может, да и что они такого сделали? Просто рассказали, не убивали же. Еще восемь процентов помучаются совестью, но тоже продадут. Ведь надо помочь родственникам, детям, а парваусы, большие или малые - смертные враги. И только единицы смогут устоять перед соблазном. Я верю, вы один из них.

– Спасибо за доверие, Элидес, - медленно ответил профессор.
– Оно очень много для меня значит. Но почему не сказать Афине? Она твоя подруга.

– Она на меня работает.
– Жёстко ответила Элидес.
– За зарплату. Большую зарплату, но всё же. А на другой стороне весов - беззаботная жизнь, когда на тебя будут работать другие. А ты сможешь оторваться за все обиды, которые тебе волей-неволей причинили капризные работодатели и их не менее капризные родственники. Иди речь обо мне, о моём благополучии. я бы рискнула. Но рисковать этими малышами я не стану.

– Бедная Эли, - прошептал профессор, закрыв глаза.
– Бедная девочка. Жить в таком мире. в таком ужасном мире.

– Помогите мне, профессор.
– Элидес было некогда себя жалеть. Теперь от неё зависели жизни этих четыре существ, которые снова замолчали и теперь пристально таращились на неё своими зелёными глазищами. Маленькие кулачки поднимались и опускались обратно, когда они размахивали руками.
– Я пока вызову эвакуационный корабль, на котором мы с вами улетим. Позже у вас будет время сохранить данные нашей экспедиции, а сейчас, ради бога, найдите, чем их кормить. Они вот-вот проголодаются.

Замолчав, Элидес повела носом.

– И нужно сделать им подгузники. Надеюсь, наш принтер хранит в бытовых настройках подгузники и сможет уменьшить их до крошечного размера. В обычные их можно запаковать целиком.

Взглянув в гнездо из рюкзака, где копошились четыре девочки, Никамбеков приступил к работе.

Армир вытянулся и доложил:

– Всё готово к отлёту.

– Хорошо. Свободен.

– Но я ещё не на службе, верно? Раз мы ещё не взлетели.

– Верно.

– Тогда объясни, что происходит.

Тиходол молчал, смотря на Мигля, который вертелся у ног, выпрашивая ласку.

– Тиходол, расскажи мне, что с тобой происходит.

Что он мог рассказать? Как объяснить?

Армир подошёл ближе.

– Ты же мне не только начальник и друг. Ты мой брат. Другой семьи у меня нет. И знаешь что? Я чувствую, как ноет твоё сердце. Как оно бьётся, словно против воли. Это очень страшно слышать.

Армир почти шептал, а его глаза стали дикими.

– Что. Там. Случилось?!

Вернувшись из пещеры, Элидес заперлась в комнате, никто не знал, почему, и вызвала эвакуационный транспорт. Через

несколько часов прилетел корабль, на котором она отбыла с поверхности вместе с профессором. Афина осталась на базе, злая и растерянная, ей никто ничего не объяснил, просто поставили перед фактом увольнения и помахали ручкой.

– Не думала, что она такая стерва!
– Прокомментировала Афина поведение своей бывшей подопечной. Дудило стоял рядом с Афиной и неловко поддерживал её за спину. Они все были на взводе и наблюдали из гостиной, как уносит Элидес с профессором вверх эвакуационный корабль, вызов которого стоил целое состояние.

А теперь сердце Тиходола не хотело биться, и Армир почти паниковал. Прежде такого никогда не случалось. Даже в самые сложные времена, в тот последний массовый бой, который являлся переломным моментом всей войны и заставил парваусов бежать, в момент, который унёс жизни большей части кораблей флота сердце командира билось сильно и яростно.

А сейчас отказывалось.

– Позже, хорошо? Мне нужно подумать.

Тиходол запустил в волосы руку, борясь с желанием прямо так дёрнуть, сделать больно, нанести себе какой-нибудь вред.

– Раньше ты всегда со мной делился.
– Армир стал серьёзным.
– Не прекращай так делать.

– Не в этот раз. Я сделал что-то. что-то страшное.

– С Элидес?
– Армир оживился. Он говорит, значит, они разберутся. Он заставит друга прийти в себя!
– Поцеловал что ли?

– Нет. Ты. иди, Армир. Позже поговорим.

– Ага, нашёл, кому врать. Позже, стоит только очутиться в космосе, как ты снова станешь командиром, приказы которого я исполняю. И снова отложишь разговор, и снова. Давай же, Тиходол! Мы волнуемся.

– Афина улетает с нами?

– Да. Только не переводи стрелки.

Тиходол снова разворошил волосы, пытаясь отвлечься.

– Что ты сделал?

– Армир, ты никому не скажешь о том, что услышишь?

Про разбитое сердце? Кто поверит? Нерушимый капитан Тиходол - и поддался женскому очарованию?

Армир ощерился:

– О, скрывать, что твой поцелуй так напугал девушку, что она убежала на эвакуационном корабле.

– Мы нашли парваусов.

Армир мгновенно вскочил на ноги, табурет с грохотом обрушился на

пол.

– Не взрослых особей. Младенцев. Одну кладку, четыре штуки.

– Вы нашли парваусов?!

– И я их чуть не убил. Убил бы. наверное, если бы она не встала на моём пути. Это было. Словно не со мной.

– Бог ты мой.
– Армир тоже запустил в волосы руку в жесте крайнего изумления.

– Я не смогу рассказать этого ещё раз.
– Выдохнул Тиходол, и вдруг стал тереть грудь. Армир, хоть и был ошарашен, отодвинул вопросы в сторону и схватился за его руки, нажимая нужные точки. Сердце капитана понемногу успокаивалось.

– Не знаю, что бы я сделал на твоём месте. Это же. парваусы.
– Решился сказать Армир через время.

– Да. Но это ещё и дети.

– Они вырастут и будут убивать наших детей.

– Армир, не нужно всего этого говорить. Я сам всё знаю.

Тот молча кивнул.