Откуда берутся эльфы
Шрифт:
– Тогда прости меня. Я говорила много гадостей. и вообще вела себя мерзко.
– С этим не поспоришь.
– Просто я не всегда могу. каждый раз думаю, подозреваю. не знаю, как объяснить.
– Думаю, что понимаю.
– Я больше не буду ругаться. И я никогда не желала тебя зла. чтобы не говорила сгоряча.
– Я рад.
Вставать не хотелось. Эти два дня были как глоток свежего воздуха -вроде Элидес всё время находилась в движении, но удивительным образом отдохнула.
А ещё ей нужно кое в чём признаться. Наверное, она готова поверить, что тогда, в пещере, он остановился
А ведь они могут быть счастливыми, в этом никаких сомнений, это так же очевидно, как красота ночи на Плесирки.
– Тиходол. Я тебе верю.
– В чём?
– Он продолжал улыбаться.
– Что тогда в пещере ты остановился сам. Что ты не мог их убить.
Он резко изменился в лице и сел. Элидес подскочила и села рядом, тронула его за плечо.
– Что?
Смотря вперёд, он серьёзно ответил:
– Тогда я остановился только потому, что ты встала на моём пути.
Не дожидаясь ответа, Тиходол поднялся и с мрачным лицом стал готовить завтрак. Вместо мира над поляной сгущалось прежнее недовольство и недоговорённость. Но отчего-то она была уверена, что недовольство с его стороны относиться к его собственным действиям. Он будто сам отошёл в сторону, а не оттолкнул Элидес.
Но так или иначе, между ними снова пустота. И великодушия переступить эту пустоту не хватало.
Домой они вернулись ещё до вечера. Вначале за холмами показалась громадина корабля Элидес, потом сама база. Растительность здесь была низкой, часто встречались проплешины, а трава извивалась, словно специально желала спутаться сильней. Площадка, выжженная при строительстве, плохо зарастала. На земле она уже мало бы чем отличалась от остального луга. Действительно, нехватка воды.
– Смотри! Нас встречают!
Оторвавшись от разглядывания земли, Элидес бросилась вперёд, рюкзак взлетал над плечами, волосы растрепались, но ей было всё равно. Она дома! А на площадке перед базой, где три дня назад было пусто, теперь располагалась целая зона отдыха, в том числе детский надувной бассейн, в котором плещутся явно не собаки. Тем более собаки вот, в тени на коврике лежат.
Рядом с бассейном под зонтиком от солнца сидела Лиринария.
– Лири!
– Закричала Элидес. Та вскочила и обернулась.
– Эли!
Заверещав, из бассейна тотчас же полезли дети. Элидес чуть не споткнулась, смотря, как они перебираются через бортик и приземляются на ноги. А потом, ковыляя, неуклюже, но довольно уверено бегут к ней.
Они ходили.
– Ах вы, мои маленькие умницы!
Элидес быстро сбросила рюкзак и раскрыла объятья, в неё тут же врезались девчонки. Они стали больше, это было видно невооружённым глазом. На личиках улыбка, глаза сияют, но издаваемые звуки по-прежнему непонятны. Вслед за звуками Элидес окатило волной счастья. Вот так, ни обвинений, ни жалоб, только счастье. Она на миг прикрыла глаза, а когда открыла, Тиходол уже скрывался на базе. Даже поздороваться не остановился.
– Эли, ну наконец-то!
– Лиринария подошла с большим полотенцем и выудила из её объятий детей.
– Вытираемся, а то заболеем!
Те послушно
– Они так выросли.
– Да! Представляешь, сегодня утром просто встали и пошли!
– Да, они и ползать так же начали - взяли и ка-ак прыснули в разные стороны комнаты! Только пятки сверкали.
Сухих малышек Элидес тут же прижала к себе. Пушок на головах пока не менялся, а у взрослых особей были плотные прямые волосы.
– Я так соскучилась. Как вы тут?
Они, конечно, не ответили, ответила Лиринария.
– Всё в порядке. А вы даже раньше пришли, чем Армир говорил. Он прикинул, после ужина явитесь, а вы уже тут.
– Говорил? А что он говорил, где мы вообще?
Лири неуверенно улыбнулась, пожала плечиком:
– Говорил, вы решили покататься на катере, а тот сломался и упал. На мониторы показывал. Разве это не правда?
– Правда.
Меньше всего сейчас Элидес нужны разборки и ругань. Дети не стояли на месте, копошились и требовали свободы. Они убедились, что мама снова здесь, значит, можно дальше играть. Собаки нетерпеливо переминались в тени, ожидая начала беготни.
И чего я так волновалась, думала Элидес, вспоминая жуткую панику, в которую впала, когда поняла, что до базы три дня пути. От неожиданности, видимо.
– В общем, наконец-то вы тут, я не против передышки. Сама знаешь, что бывает, когда они бегут в разные стороны.
– Да. Сейчас, только переоденусь и сразу тебя сменю!
Элидес почти бегом бросилась на базу, дёргая рукава комбинезона, которые снова задирались вверх. Нужно немедленно принять душ и переодеться, а после можно заняться детьми.
А заняться было чем. Они и раньше лезли друг другу на головы, однако теперь не падали, а задерживались, сохраняя конструкцию. Одна балансировала на голове у второй и все вместе верещали, а потом верхняя скатывалась на пол и они снова верещали от радости. У Элидес замирало сердце - ведь такое построение используют парваусы по время боя? Если Тиходол или Армир увидят, какие мысли, какие воспоминания всколыхнут в их памяти безобидные детские игры?
В тот вечер Элидес забрала детей в комнаты и постаралась впредь выпускать как можно реже.
На улице было синее небо и сухой воздух. Тиходол долго стоял, задрав голову и смотрел. Так тихо, так красиво. Это место могло бы стать домом, если бы не.
А что если бы не? Зачем Элидес целая планета?
Никаких НЕ не существует! Мы сами себе их выдумываем.
Рискнуть? Стоит ли того риск?
Обживать новые планеты занятие рискованное и неблагодарное, даже когда у тебя денег не меряно, а у него, несмотря на годы, которые деньги копились, всё растратится быстро. Элидес тоже не сможет вечно тянуть из отцовского кармана, да и отойдя от наследства, вряд ли ей удастся вернуться обратно. У Вайкуле теперь другой наследник, сын, которого держали в тайне от общества, этому шокирующему известию недавно в новостях выделили целых семь минут. Элидес оказалась просто ширмой, хотя её ценность упала не так сильно, как она считает. Всё равно она дочь своих родителей, богатых родителей и сестра своего брата.