отЛИЧНОЕ... где, с кем и как
Шрифт:
Глава тридцать вторая
Кино
О том, когда я кусаюсь и почему французские звукорежиссеры матерятся порусски
На том самом первом Каннском кинофестивале меня и заприметил один кинодеятель. О том, что он «голубой воришка», мы с моим парикмахером узнали лишь спустя год, когда ни тому, ни другой не выплатили ни копейки зарплаты. Но тогда, в розовом свете каннской атмосферы все люди казались братьями, а акулы — милыми рыбками. Милые рыбки подплыли ко мне, по рекомендации общего знакомого, парой и начали пускать радужные пузыри. Первой рыбке было лет шестьдесят, звали ее ЖанЛуи, и профессия у нее была самая что ни на есть банально звучащая в Каннах — кинорежиссер. Второй рыбкой была его жена, которая, несмотря на французские шмотки и модную прическу, точно сошла с цветного фото из журнала «Нэйшнл Джиографик», под которым была подпись: «Крестьянка из Куигнцзибрржи ведет медведя в церковь».
ЖанЛуи дал мне почитать сценарий своего будущего фильма о жизни и творчестве великого композитора ИоганнаСебастьяна Баха и предложил сыграть роль одной из двух жен гения.
Режиссер казался таким валенком в продюсировании, что мне сразу же пришлось засучить рукава и помогать ему буквально во всем. Выбранный им для главной мужской роли американский актер канадского происхождения Гарри Стрэч, уже во время первого пробного съемочного дня показался мне куда менее красивым, чем те немногие французские актеры, которых мне довелось увидеть за короткое время пребывания во Франции и которых довелось снять для программы «Парижские откровения» — Энтони Делон, сын Алена Делона, и Кристиан Вадим, сын Катрин Денёв и покойного режиссера Роже Вадима. Поэтому я предложила режиссеру познакомить его с ними. Неплохо звучит — сибирячка, только что приехавшая в Париж, знакомит пожилого французского режиссера с известными местными актерами. Мне показалось удивительным, что он, имея уже утвержденного актера, согласился попробовать на роль моих знакомых, хотя более удивительным должно было бы мне показаться, что он их не знал сам. Я оставила сообщения на мобильных телефонах обоим. Первым откликнулся Кристиан. Он и получил роль.
Снимали в семидесяти километрах от Парижа, в старинном замке и на улицах древнего городка, в котором время могло казаться остановившимся, если бы не иногда попадающие в кадр провода и электрические лампы.
Кристиан Вадим, дабы не посрамить имя великого соблазнителяотца, женатого последовательно на Бриджит Бардо, Катрин Денёв и Джейн Фонде, или унаследовавший от того страсть к блондинкам, пошел в атаку. В эпизоде, когда ИоганнСебастьян предлагал АннеМагдалене выйти за него замуж и по сценарию и правилам того времени целомудренно целовал ее, во время репетиции все шло как положено. Но как только включалась камера, шаловливый Кристиан начинал распускать язык и залезал им за границы положенного, то есть прямо мне в рот. От такой вольности я покраснела и, окончательно рассердившись, укусила его за эту несдержанную часть его анатомии. Кристиан побелел, но виду не показал и мужественно доиграл сцену до конца. Но вечером, в отеле, в котором проживала наша съемочная группа, передо мной встала реальная угроза продолжить знакомство с другими частями его анатомии. Звонок в моем номере раздался уже после того, как я улеглась спать. «Мне не хватает человеческого тепла», — пожаловался хитрец. Понимая, что язык у него больше не болит, а память у него короткая, я решила слегка поработать психоаналитиком или добрым другом, но предупредила: «Только не вздумай ко мне приставать и захвати с собой свое одеяло!» Кристиан мигом примчался с другого этажа, прижимая к себе одеяло. Я начертила невидимую линию на кровати, благо она была огромная, и голосом старшего пограничника попросила эту границу не нарушать. Улегшись и укрывшись своим одеялом, Кристиан чтото мямлил про одиночество и несчастную актерскую кочевую долю, но я была непреклонна: «Секс ради секса — не для меня!» «Тебе сначала мозги отыметь надо!» — обиделся он и заснул. Так мы и проспали, как целомудренные школьники, в разных углах кровати, каждый под своим одеялом.
Спустя несколько месяцев, после того как фильм вышел на экраны в Европе, на одном известном французском телевизионном токшоу Кристиану предложили позвонить мне, его партнерше по фильму, тут же в прямом эфире. У меня, не ведавшей об этом, зазвонил телефон: «Привьет, как диля?» — услышала я бодрый, коверкающий русский язык голос Кристиана, которого я научила во время съемок паре русских выражений, памятуя о его русской фамилии Племянников, которую он до сих пор носит в паспорте. «О, привет, красавец, ты не очень на меня сердишься за то, что я тебе отказала?» И вдруг я слышу взрыв хохота полусотни людей и голос известного ведущего Лорана Рюкье: «Вот это сенсация, а мы не знали!» Когда я осознала, что мы в прямом эфире, было уже поздно — репутация Кристианаловеласа была уже подмочена. Видимо, чтобы отомстить, несколько позже он написал на меня несуразную кляузную бумажульку, по просьбе режиссерамошенника, судившегося с моими адвокатами, считавшими, что за работу нужно платить не только им, но и начинающим актрисам, с которыми к тому же подписаны договора, но потом мы все равно с ним помирились, тем более что я предложила ему роль в очередном фильме, но это уже было намного позже.
Кусать Кристиана за язык было не самым сложным в фильме. С актерской точки зрения куда тяжелее была сцена смерти ИоганнаСебастьяна, которого АннаМагдалена находит уже остывшим в кровати после неудачно проведенной операции на глазах. Кристиан, весь в морщинках, по специальной технологии макияжа накладываемых ежедневно по четыре часа и почемуто пахнущими рыбой, лежал, на чем его актерский труд в этой сцене и ограничивался. АннеМагдалене же, то есть мне, приходилось куда труднее — нужно было разрыдаться за десять секунд. Это только так кажется непосвященной публике, что актеру разреветься в кадре — раз плюнуть, особенно с помощью всяких глазных капель. Ан нет, капель мне не предлагали, а разрыдаться надо было всерьез и несколько раз подряд — репетиция и несколько дублей. И тут, некстати, съемочная группа решила надо мной подшутить. Дело в том, что мой русский парикмахер, работающий со мной в этом фильме, имел словарный запас такой же широкий, как и диапазон оперных певцов — от лексикона светских львиц до малоэлегантных выражений водителей грузовиков. И, в промежутках между сценами, он забавлялся тем, что обучал французских технарей
Но даже это не было самым тяжелым на съемках. Самым ужасным оказалось то, что, вынужденная играть в шелковых платьях восемнадцатого века с открытыми декольте, в январе месяце на улице, иногда ногами в снегу в мокрой тонкой летней обуви, по нескольку дублей каждую сцену, я заработала себе жуткий бронхит и к окончанию съемок слегла на целых два месяца. Этот рекорд можно было бы занести в медицинскую Книгу рекордов Гиннесса, если бы не случай с другим, не знакомым мне пациентом, который, проболев целых четыре месяца, имел больше прав на эту почесть. Правда, посмертно.
Глава тридцать третья
Nice People
О том, как стать звездой, и о том, как буреют поросята
На первом французском канале несколько лет назад очень популярной была передача о жизни иностранных звезд под названием «Эксклюзив», производимая теперь всемирно известной, благодаря различным реалитишоу типа «Фабрика звезд», компанией «Endemol». Одному моему знакомому пресссекретарю, познакомившемуся со мной в разгар съемок моих «Парижских откровений», показалось патриотичным сделать сюжет о московской телеведущей, прославляющей французских звезд в России, да и еще бегло говорящей пофранцузски. У него были знакомые в «Андэмоле», и на съемки в Москву мы вылетели в составе: видеооператор, звукорежиссер, пресссекретарь, взявшийся руководить процессом, и ваш покорный слуга, то есть служанка.
Съемки прошли успешно, за исключением нелегального проникновения иностранцев на сверхсекретную территорию съемочных студий Останкино, где проходили записи моих дикторских текстов. Мимо вооруженных автоматами охранников телецентра мои французские товарищи проходили набрав в рот воды и кивая вместо приветствий церберам, проверявшим одолженные у приятелейсоотечественников пропуска.
Спустя несколько месяцев после эфира этого сюжета компания «Андэмол» задумала снимать новое реалитишоу с участием представителей всех европейских стран — один француз, один англичанин, один немец и так далее до двенадцати. Когда встал вопрос о бывших соцстранах, ктото вспомнил, что «недавно у нас в эфире была одна русская». «Одну русскую», то есть меня, вызвали на кастинг. В результате кастинга продюсеры отобрали 12 человек из 4000 претендентов из разных стран, шесть девушек и шесть юношей. Как мне потом говорили, я была настолько колоритным персонажем, что, несмотря на легкую историческую и политическую неточность, Россию решили включить в состав Европы под географическим предлогом. Конечно, я могла бы потом заявить, что президент России должен мне как минимум один самолет в знак благодарности. Но, при здравом рассуждении, я решила самолетом не ограничиваться. Пусть он мне только попадется по пути, попрошу чегонибудь большего. Хотя подводная лодка мне не нужна.
Концепция программы предусматривала культурный, философский и лингвистический обмен между представителями разных европейских стран. Он и случился, правда, чаще участники обменивались алкоголем, одурманивающими препаратами, глупыми шутками и способами бороться с сексуальным воздержанием. Программу назвали «Nice people» потому, что, с одной стороны, участники проживали «жителями» красивой виллы в городе Ницца, что пофранцузски пишется как «Nice», а с другой стороны, потому что главным критерием отбора кандидатов была их «милость» (от англ. «nice»), обаятельность и очарование, не считая, конечно, обязательного знания французского языка.
Главными особенностями проживания, помимо отсутствия связи с внешним миром, изза чего у нас даже отобрали мобильные телефоны и карандаши, стали мощнейший яркий свет — для удобства круглосуточной работы 54х телекамер, а также необходимость спать вдвенадцатером в одной спальне и мыть посуду на это же количество человек. И если к яркому освещению, которое отключалось лишь тогда, когда последний из участников удосуживался улечься, то есть часам эдак к шести утра, можно было привыкнуть, то совместное приготовление пищи вскрыло непримиримую разницу в представлениях о гигиене и правильности питания. Бельгийский участник, манекенщик с повадками актера из «БрюсаВсемогущего», както, при приготовлении салата для всех, уронил кусок помидора прямо на пол, а потом, ничтоже сумняшеся, закинул его обратно в салатницу. Я, прошедшая период материнской стерилизации всего мира в первые три года жизни моего сыночка, потом вежливо отказалась от салата под предлогом, что у меня аллергия на помидоры. Но количество моих аллергий скоропалительно росло. Спустя неделю, после еженощных оргий с битьем бокалов и сталкиванием перепивших товарищей в одежде прямо в бассейн, вода в последнем приобрела странноватый запах, и мне пришлось выдумать еще одну фобию, на этот раз воды, чтобы уклоняться от нелестных предложений искупаться и дать мужской части «милых жителей» поглазеть на мое бикини.