Отложенная жизнь
Шрифт:
– Смотри, не обляпайся, – практически одновременно в один голос сказали они друг другу. Когда слегка нервный смех закончился, Сергей, облизывая край пломбира, не мог не заметить:
– Какая-то вы, девушка, легкомысленная. Идете на серьезную беседу, можно сказать, в ЦК КПСС, а ведете себя, будто на первое свидание пришли.
– Ты на себя посмотри, – отпарировала Лариса, с удовольствием вкушая пломбир.
Когда с мороженным было закончено, они перешли через улицу в нужное здание. Сначала нужно было получить пропуска. Дежурный в военной форме долго рассматривал их паспорта, сверял фотографии с лицами, потом, также не торопясь, смотрел какие-то списки. Наконец, эта тщательная процедура проверки была закончена, и он выписал им пропуска. Постовой на входе в коридор
Запустили их во внутрь за пять минут до времени аудиенции. В коридорах здания было необычайно тихо. Сотрудники и посетители практически бесшумно ступали по ковровым дорожкам, стараясь не издавать ни звука. Все огромные деревянные двери в кабинеты были закрыты. Они открывались только для того, чтобы кого-то впустить или выпустить. Но в сами кабинеты при этом заглянуть было нельзя, потому что двери были двойными – внутри за внешними скрывались вторые, столь же массивные. Поэтому в коридорах и было так тихо – двойные двери не пропускали звука. В кабинетах можно было кричать, но сквозь обитые дерматином внутренние створки все равно никто ничего бы и не услышал.
Нужный кабинет они нашли быстро. Сергей посмотрел на часы, выждал, когда стрелки показали точно назначенное ему время и осторожно постучал. Услышав в ответ «Войдите!», они с невольным трепетом, который внушала вся атмосфера в здании, переступили через порог.
В кабинете стоял немного затхлый запах застывшего времени. Он исходил, скорее всего, от мебели, которую не меняли, если не пятьдесят, то уж точно лет сорок. Вполне возможно, что сюда к своим помощникам мог заходить и сам Сталин или Берия и садиться за обитый зеленым сукном стол на стулья-полукресла. Вдоль стен стояли знакомые по кинофильмам шкафы со стеклами с обрешеткой уголком. На приставном столе для посетителей стоял обязательный стеклянный поднос с кувшином воды. Несколько штук телефонных аппаратов старого образца из черного пластика, а довершала интерьер бронзовая лампа на столе с зеленым стеклом вместо абажура.
– Приятно иметь дело с пунктуальными людьми, – прервал размышления Сергея строгий голос. Сергей поначалу и не заметил сидевшего человека за массивным столом. А когда рассмотрел, то даже вздрогнул. У хозяина стола то ли не было одного глаза, то ли он был закрыт огромным бельмом. И на посетителей он смотрел только одним. Роста он был явно невысокого, и лишь слегка возвышался над зеленым сукном стола. Короче, какой-то Квазимодо в мешковатом костюме от все той же фабрики «Большевичка».
– Присаживайтесь, – указал он на стоявшие рядом стулья, даже не выйдя и не привстав из кресла.
На этом светская часть беседы и закончилась. Молодым людям была прочитана затем получасовая лекция о том, как надо вести себя за рубежом, чтобы не попасть в сеть империалистической разведки и не стать жертвой провокации. Всего ни Сергей, ни тем более Лариса не запомнила, но общий смысл был понятен. Они едут в стан потенциального противника и будут находиться во вражеском окружении, где любой, казалось бы, случайный встречный или встречная может оказаться агентом ЦРУ или какой-нибудь другой спецслужбы. Это может произойти в любой момент, в любом месте – в купе поезда или вагоне метро, в магазине и на улице, да где угодно. Посему следует максимально избегать нежелательных встреч, стараться поменьше общаться с иностранцами, а если кто-то упорно пытается войти с вами в контакт докладывать об этом соответствующим людям в посольстве, которые их проверят и дадут рекомендации, как себя следует вести. Кроме того, суровый товарищ напомнил, что их святая обязанность присматривать за коллегами – другими командировочными, а если вдруг чье-то поведение вызовет у них вопросы, опять же тут же бежать в посольство. То, что оба – и Сергей, и Лариса – запомнили почти дословно, так это то, что не стоит вести какие-либо разговоры в спальне, обсуждать служебные вопросы или своих товарищей, а уже тем более сориться. Западная разведка прекрасно знает, что самые откровенные разговоры
– Имейте в виду – они вас не только прослушивают, но и за вами подсматривают, – сурово произнес он.
– Да мы вроде никогда не ругаемся, – слабым голосом промямлила Лариса, ошарашенная обрушившимся на них потоком негатива.
– Будете, – строгим голосом возразил хозяин кабинета. – Все ругаются. По-другому не бывает.
Сергей хмыкнул про себя, но возражать не стал. Обещать, что они не будут вступать в интимную связь, он, естественно, тоже не стал. Да и вряд ли его юмор был уместен в данной обстановке.
Из угрюмого здания на Старой площади Сергей и Лариса выходили озадаченными.
– Такое впечатление, что нас готовят как разведчиков к заброске в тыл врага, – грустно констатировала Лариса, когда, снова усевшись на лавочку, они выкурили по сигарете, чтобы прийти в себя. – А ты говоришь Америка-Америка. Будем жить как у Христа за пазухой. Ага, размечтался. Как-то у меня вообще всякое желание пропало туда лететь.
– Да ладно тебе, – попытался успокоить жену Сергей. – Не так страшен черт, как его малюют. Разберемся. А у него просто работа такая – пугать! Чтобы люди не думали, что едут на праздник. А то заграница-заграница! Некоторые мать родную продадут, не то, что Родину, чтобы там оказаться.
Неизвестность всегда пугает. Но пути к отступлению уже не было, и надо было начинать собираться в дорогу. На самом деле не ремонт, а именно переезд хуже землетрясения. Любой переезд, а уж тем более, когда собираешься ехать в другую страну, да еще на длительный срок. Такого опыта ни у Сергея, ни у Ларисы не было. Родители с обеих сторон тут же завалили их кучей советов, что надо обязательно взять с собой. А получалось, что надо фактически упаковать практически весь дом. Ложки, поварешки, чашки, тарелки и прочие мелочи, без которых никак не может обойтись в быту семья. Разговоры о том, что все это можно купить в Америке, – ведь они же не в пустыню едут, – разбивались вдребезги железным аргументом: «А у вас что, можно подумать, там будет куча денег?!» Действительно, на ту зарплату в 240 долларов, что была положена Сергею как редактору-стажеру, особо не разгуляешься. А еще советовали взять с собой побольше консервов и обязательно гречки, потому что там ее вообще нет. Откуда они это узнали, неизвестно, но Сергей поинтересовался на работе у старших товарищей, уже побывавших за океаном, и они подтвердили, что эта крупа неизвестна в самой развитой стране современного мира.
К счастью, тем, кто выезжал в командировку на длительный срок, разрешалось в дополнении к обычных 20 кг провозить еще по 80 кг багажа на человека.
Когда Сергей пришел вечером домой с работы, он застал Ларису всю в мыле от сборов. Сказать, что она была в панике, не сказать ничего. Жена очень боялась что-нибудь забыть.
– Давай успокоимся, – попытался он привести жену в чувство. – Сядем, покурим, подумаем, как внести элемент разума в этот хаотичный процесс.
Тут его взгляд упал на стоявший на полке сборник его любимого Джерома К. Джерома. «Трое в лодке, не считая собаки», да и «Трое за границей» он знал почти наизусть. Сергей вспомнил, что там есть прекрасный пассаж про сборы в длительное путешествие.
– Давай обратимся к классике, – засмеялся Сергей и почти сразу открыл вторую книгу на нужной странице. – Ну, вот, смотри, что советуют умные люди: «Возьми лист бумаги и запиши туда все, что тебе только может понадобиться. Потом пройди его заново и посмотри, чтобы там не осталось ничего такого, без чего можно обойтись».
– Ну, что, последуем его совету? – предложил Сергей.
Жена согласилась, и остаток вечера они провели за составлением этого списка. Периодически это вызвало бурные споры, которые, впрочем, заканчивались таким же бурным примирением. Сергей призывал к минимализму в отборе нужных вещей. Лариса, как и все женщины, хотела взять как можно больше.