Отложенное самоубийство
Шрифт:
В кабинке пахнет цветами. Туалет оборудован унитазами незнакомой для меня модели. Сплошной хай-тек, ёпрст! Передовые технологии для традиционной физиологии. Провожу рукой над бачком — сиденье унитаза начинает вращаться, равномерно споласкивая внутреннюю поверхность. Упс! От неожиданности я впериваюсь взглядом на умный горшок, словно он заговорил со мной человеческим голосом. Вспоминаю, как Марина рассказывала про такой же унитаз. Впервые увидев, как сиденье завращалось, она попыталась руками удержать его на месте — думала, что сломала
После посещения прогрессивного туалета нахожу Лану. Женщина-кошка стоит у столика и рассеянно разглядывает темноту в окне. На столике стынет капучино. Лана действительно высокая. Если поставить на каблуки — даже немного выше меня. А я ведь тоже немаленький — метр девяносто. Ну, или почти. В общем, рост у нее вполне модельный. Ладно. Обмениваю в автомате купон на порцию кофе и пристраиваюсь рядом.
— Можно поздравить? Полегчало? — сексуально растягивает слова Лана. Видимо, полностью пришла в себя после стычки с картонной коробкой.
Я не отвечаю. Сдержанно киваю, и все. Сегодня мой стиль — сильный немногословный мужчина. Пробую кофе. Горячий, гад.
— Не хочешь рассказать, чем ты занимаешься? — вдруг говорит Лана, посмотрев мне прямо в глаза.
И я, тоже вдруг, выкладываю ей всю историю с Кальтом. Она слушает, не перебивая. Только когда я умолкаю и снова берусь за кофе, задает вопрос:
— А откуда появился «Мерседес»?
— Понятия не имею. Кто-то ездит за мной, а зачем, почему — не понимаю.
— И что ты со всем этим собираешься делать?
— Не знаю.
Не говорить же ей, что мне самому через три недели капут. Жизни, как в советской пехоте, — на полторы атаки. В конце концов, должны у меня быть какие-то свои маленькие тайны или нет?
Через час дома под прощальный звон колоколов в изнеможении укладываю себя спать. Между прочим, Лана умчалась, обещав позвонить. Мелочь, а приятно. Включаю на ночь отопление, чтобы утром не проснуться в холодильнике. Вот и еще один день пролетел. Ах черт, чуть не забыл!
Рольставни опустить!
Глава 6
Вот и наступает очередной понедельник. Новый будень. Или новая будня? Интересно, есть у этого слова единственное число или нет? А у меня в ходу один и тот же утренний ритуал: торжественное поднятие рольставен, аскетичный «сегодник» на кухне под мумифицированных «Битлс» и свежайшие пробки на дорогах. Кружок колбасы рядом с яичком. Minimum minimorum. После еды — сонное созерцание компьютера.
Традиционное разглядывание себя в мониторе прерывает видеозвонок Марины. Казахстан на проводе. Жена скорбно смотрит на меня из монитора. Глаза красные, как лазерный прицел. За ее плечом — Лукас, тоже не выглядит солнечным зайчиком. Саши вообще не видно. Ясно, что у Наташи дела дрянь.
— Как ты там, звездочка?
Марина пытается улыбнуться, но не получается.
— Ничего утешительного. Наташа совсем никуда. Каждый день колем
Я вздыхаю. Молчу. А что тут скажешь?
— Ты съездил к Кальту?
— Да, вчера. Сестра Эрнестаса помогла.
— И кто это? «Баварский монстр»?
— Собственной персоной. Всеми забытая отвратительная глыбина старого мяса во всеми забытой отвратительной старой деревне.
— Что он от тебя хотел?
— Просил, чтобы я написал книгу про него. Боится, что человечество о нем забудет.
— А ты что?
— Тактично отказался. Мое мнение: чем быстрее его забудут, тем лучше.
Марина кивает. Убийцы из прошлого ее мало интересуют. Переходит к более злободневному:
— Ты в аптеку сходил, дорогой?
— Нет еще, — жалко оправдываюсь я. — Да и когда? У меня же не было времени!
Жена недовольно смотрит на меня:
— Оторви задницу от кресла и сходи сегодня же! Аптека рядом! Тебе же нельзя без лекарств! Половинкина четко сказала: принимать ежедневно!
Я много раз киваю. Как хлопнутый по затылку китайский болванчик.
— Ладно-ладно-ладно! Только не ворчи. Обещаю уже сегодня сходить в аптеку.
— А письма отправил?
— Обещаю сегодня сходить на почту.
Марина начинает пускать гневные пузыри:
— Ты прямо как маленький! Стоит оставить ненадолго одного, и все — жизнь остановилась! Ледниковый период! Ничего нужного не сделал — одни маньяки на уме!
Это несправедливо. Она же сама посылала меня к Кальту!
— Сегодня все сделаю. Я обещаю! Ну, Мариночка! Ну, хватит уже меня пилить.
Занукал. Самому противно.
Жена умолкает. Оттуда, из Казахстана, слышны стоны, вскрики, причитания. Я спрашиваю, хотя знаю ответ:
— Это кто, Наташа?
— Да, боли усиливаются. Даже лекарства уже не помогают. Не знаю, что делать… — Марина начинает всхлипывать и трет глаза.
На душе муторно. Траурные колокола за окном намекают, что пора заканчивать тяжелый разговор.
— Ладно, пока-пока! Держитесь.
А что я еще могу? Только посоветовать держаться. Не сдаваться, несмотря ни на что. Не сдаваться до последней черты. И даже за чертой все равно не сдаваться.
Марина слабо улыбается. Делает движение губами, как будто целует меня через четыре тысячи километров. Я повторяю ее движение и отключаюсь.
Погано. И так погано, и этак погано. И ничего нельзя сделать. Только сочувствовать мучениям близкого человека. Бедная Наташа! Все-таки, чем так страдать, лучше уж как у меня — внезапно оторвавшийся тромб заткнул артерию в мозге, и привет! Уже проходишь кастинг у ворот рая.
Атеисты на краю жизни предлагают включать позитивное мышление. Не умру, мол, и все! И с этим убеждением умирают. Верующие люди в таких случаях советуют молиться Богу. Не знаю, может быть, Он и помогает. Но если Бог такой милосердный, тогда кто автор ада?