Отлученный (сборник)

Джованни Жозе

Финберг и брюнет теперь смотрели только на телефон, но странное спокойствие и упорная решимость банкира встревожили его «друга».

–  Да, забыл рассказать о твоей собаке и жене, - равнодушно заметил он.
– Псина - бультерьер. Мадам Финберг, рыжая дылда, всегда берет ее с собой, когда выходит из дому, за исключением двух раз в неделю во второй половине дня. Это время твоя женушка проводит в зачуханной гостинице левобережья с джазовым музыкантом - кстати, если хочешь знать мое мнение, он полное ничтожество…

Финберг,

сильно побледнев, вскочил на ноги, как подброшенный пружиной.

–  Что вы сказали?
– пробормотал он.

–  Правду, - уверил его бандит и похлопал по плечу - садись, мол, нечего стоять.

Финберг рухнул на стул и впервые за все это время ссутулился.

–  Если захочешь узнать дни и адреса - только спроси. Так что ни о каких фортелях даже не думай, - подвел итог гангстер, усаживаясь на краешек стола.

Пронзительно зазвонил телефон, и Финберг увидел перед собой круглый глаз «маузера», направленный ему прямо в сердце.

–  Валяй, - буркнул бандит, указывая на трубку.

Финберг снял ее, а в голове мелькнуло: «Она, наверное, уже принимала этого музыканта дома, в мое отсутствие».

–  Алло, агентство «Игрэк Бэ»?

–  Да, говорит месье Финберг.

–  У вас все в порядке?

–  Да, все в полном порядке.

–  Фургон выехал из агентства «ЭльТэ».

–  Спасибо.

–  До завтра.

–  До завтра, - отозвался Финберг, вешая трубку.

Он пошевелил своими длинными ногами, которые стали какбудто ватными. Поверхность стола под пальцами вдруг перестала ощущаться как деревянная, а здание банка превратилось в своего рода кокон, сквозь который едва проникали приглушенные звуки.

В боковую дверь позвонили. Финберг взглядом спросил у бандита, что ему делать.

–  Чего ждешь? Топай!
– проворчал тот тоном занудыучителя, отпускающего ученика с дополнительных занятий.

Финберг встал, а гангстер прижался к стене возле двери. Директор отпер замки.

Пришли маленькая Люсьен, круглолицая, курносая бухгалтерша с соблазнительно круглой попкой, и папаша Эдуар, курьер и швейцар одновременно. Они жили на одной улице и всегда ходили на работу вместе, но возвращаться Люсьен - с еето глазками!
– предпочитала в компании повеселее…

Оба вежливо поздоровались с директором.

–  Ну, как воскресенье?
– спросил Финберг и сам не узнал своего голоса.

Девушка заметила за перегородкой двух блондинов с револьверами.

Она застыла и, прижав руки к губам, повернулась к директору, словно ища у него поддержки и защиты, но увидела сзади еще одного вооруженного мужчину.

–  Что это?… Что это такое?
– почти беззвучно пробормотал папаша Эдуар.

Финбергу вдруг стало стыдно за то, что он помог заманить их в ловушку, но героические порывы явно запоздали, а превращаться в покойника хотелось не больше, чем прежде.

–  Не впадайте в панику… главное - не впадайте в панику, - взмолился он.

–

 Хороший совет, - одобрил тот, что стоял рядом с Финбергом.
– Садитесь за рабочие места, больше от вас ничего не требуется. И не вздумайте умничать. Ты переоденься в форму и иди к двери, как всегда, - обратился он к папаше Эдуару, желая показать свою осведомленность.

Финберг снова подумал о жене и о музыканте. Как всем рогоносцам, воображение рисовало ему самые мучительные картины.

Директор едва заметил, как папаша Эдуар, уже в форме, широко распахнул дверь еще четырем служащим.

Те, обалдев от удивления, молча расселись по местам. А маленькая Люсьен, вдруг преобразившись в современную Жанну д'Арк, чутьчуть съехала со стула и потянулась к кнопке сигнализации, которая соединяла банк с полицейским участком. Никто не обращал на девушку внимания. Влажной от волнения рукой она дотронулась до кнопки, но нащупала лишь колпачок. В ту же секунду один из блондинов у двери захохотал, точнее, зашипел, сотрясаясь, как в припадке, и запрокинув голову.

–  Мамзель, видать, тоже любит блюстителей порядка, - сказал брюнет, подходя к девушке.
– А ну, марш под стол, ложись на пол и положи руки на голову!
– приказал он.

Девушка подчинилась и легла, закрыв глаза и прижавшись щекой к полу.

–  Начинай открывать, только стеклянную дверь пока не трогай, - велел бандит папаше Эдуару.

Один из блондинов протянул старику связку ключей, и тот начал отпирать замки, убрал решетку и стальные планки.

Все служащие в белых или серых рабочих халатах уже сидели за столами, ни живы ни мертвы от страха. Любое самое простое, повседневное дело давалось с трудом и выглядело так же естественно, как у игрушечных роботов на витрине большого магазина накануне Рождества.

Восемь часов пятьдесят пять минут. Несколько клиентов уже ждали у дверей банка. Выпотрошенные и выжатые воскресными удовольствиями, они пришли пополнить содержимое своих кошельков.

–  Смотри не на улицу, а сюда, - велел темноволосый Эдуару.

Швейцар обернулся - гангстер попрежнему стоял в глубине банка, у боковой двери.

–  Но не отходи от стекла, чтобы тебя видели снаружи.

Брюнет подошел к столу, взял кожаную папку и сунул пистолет подмышку.

Оба блондина, невидимые с улицы, держали весь персонал под прицелом.

–  Ты, ты и ты, вон там, пойдете вместе с Финбергом и со мной, - объявил брюнет трем служащим с внешностью, вызывающей доверие.

Те вышли следом за директором и темноволосым бандитом изза перегородки и замерли у входной двери в ожидании новых приказов.

–  Можешь повернуться, - сказал темноволосый папаше Эдуару, - и, как только увидишь фургон, действуй по всем правилам.

Справа виднелась церковь. Тяжелые черные полотна на двери словно предупреждали о безвозвратности межзвездного путешествия без космического корабля.