Отлученный (сборник)
Шрифт:
Он последовал за хозяйкой. Они прошли через бар и вошли в комнату значительно меньших размеров, с задернутыми занавесками, выдержанную в бурозеленых тонах. Здесь было слишком много мебели, слишком много ламп с большими абажурами, слишком много подушек и ковров - все это создавало очень тяжелое впечатление.
– Садитесь, я за ней схожу. Хотите чегонибудь выпить?
– Нет. И, главное, не напугайте девочку… - Его очень интересовало, что Шнурок сказал по телефону. Мадам могла объявить о нем как о бедствии. А
Просьба Ла Скумуна не напугать девочку так удивила женщину, что она даже остановилась на пороге. Бандерша не привыкла к подобным просьбам, особенно со стороны бесцеремонных каидов. [2]
– Что вы, зачем… - запротестовала она.
Скоро вошла Марселин - девица в теле в буквальном смысле этого слова. Хозяйка материнским жестом мягко похлопала ее по плечу.
– Вот Марселин. Я вас оставлю, - заявила она.
Молодая женщина еще не накрасилась, и это ей шло.
– Давай сразу перейдем на «ты», - сказал Ла Скумун.
– Это упростит дело.
– Как скажете, - прошептала она.
Он вздохнул. Ему всегда было чертовски трудно добиться понимания. Он ласково взял ее за руку и попытался улыбнуться:
– Я просил перейти на «ты». Так лучше для нас обоих. Тебе не надо меня бояться. Смотри на меня как на друга.
Ничего не ответив, она пристально посмотрела на Ла Скумуна, но быстро опустила голову под его тяжелым взглядом.
– Я друг Ксавье, - представился он.
Она резко вскочила, и ее красивые полные губы побелели.
– Это вы!…
Он положил руки ей на плечи и заставил снова сесть.
– Что значит «это вы»?
– Ла Рока. Ксавье мне часто о вас говорил.
– Да. Мне захотелось повидаться. Теперь ты боишься меньше?
– О, да!
Она закивала своей прелестной головкой, и сейчас, когда к ней вернулась надежда, а с ней и хорошее настроение, выглядела совсем юной.
– Расскажи мне все, что знаешь. И говори тихо, чтобы никто не слышал.
Комнаты большинства борделей похожи на кружева: в них много глазков, щелей и слуховых отверстий.
– После того, как Ксавье забрали, я столько пережила! Невероятно!
– Местный хозяин не оставляет тебя в покое?
– Шнурок? Это особый случай. На меня ему плевать. Он использует типов сильнее себя. Они силой заставили меня работать на них, а о том, что я делаю, он докладывает другому.
– Кому другому?
– Фредо. Это он забирает у меня бабки. Когда Ксавье был здесь, они на такое бы не решились.
– Ксавье напрасно оставил тебя в доме.
– Обещал забрать, но не успел. А потом, он хотел пока оставить меня тут, чтобы остальные на него не наезжали. Говорил, что если заберет меня сразу, дела пойдут плохо.
– А поскольку все пошло хреново…
– Он влип в дерьмо не изза меня!
– стала защищаться она.
– Постарайся вспомнить,
– Ничего особенного, только рассказывал о вас.
Она никак не решалась обратиться к нему на «ты».
– Ну и?
– Ну, он сказал, что нет необходимости звать вас, потому что все тихо.
– А раньше подумывал о том, чтобы позвать?
– Он был один, а те уже наезжали на него кодлой. Не здесь, а в другом заведении…
– Знаю, - отрезал Ла Скумун.
Он старался не показать, что знает не очень много и нуждается в ее помощи.
– А потом они смирились с создавшимся положением и начали перед ним заискивать. Он мог иметь любых девчонок, каких захотел бы, но не купился на это.
– Если он часто встречался с тобой, ему должно было этого хватить, - заметил Ла Скумун, и она заерзала, явно польщенная.
– Мы хорошо ладили. Надо же было легавым найти мертвеца в его тачке! Его замели сразу.
– Я бы хотел, чтобы ты мне об этом рассказала поподробнее. Откуда ехал Ксавье?
– Он ушел от меня и отправился с одним приятелем ужинать в «Ла Дорад». Это ресторан в порту…
– А потом?
– Потом поехал по Канебьер к себе… Он жил в начале… Это случилось за бульваром Бельзюнс. Легавые перегородили дорогу. Ксавье попытался прорваться, но они его обстреляли. Потом обыскали машину. Труп лежал на полу, между передним и задним сиденьями, накрытый одеялом.
Эта история напомнила Ла Скумуну о том, что в чулане кабака ждет своей, участи тело Жанно Виллановы.
– Нормальный человек не возит трупы из ресторана домой!… Что сказал Ксавье?
– Похоже, он тогда здорово распсиховался… Из газет не поймешь, что там произошло. Единственное, что мне доподлинно известно, это то, что потом те ребята наехали на меня. Сказали, что Ксавье хана, что против него серьезные подозрения и, даже, если он выкрутится, все равно долго не проживет.
– Это мы еще посмотрим. Больше ты ничего не знаешь?
– Ничего. Однажды я прочла в газете фамилию его адвоката и написала ему. Ответа я так и не получила.
– Слушай меня внимательно: держи язык за зубами и жди от меня известий. Если Ксавье согласится, я тебя отсюда выкраду и спрячу в надежном месте.
– А те что скажут?
– Это мое дело. Но если я узнаю, что ты протрепалась обо мне, брошу. Поняла?
– Думаете, эта стерва Ольга не станет болтать?
– Беспокойся о себе. Только о себе. Скоро в городе станет жарко и, если ты не последуешь моему совету, не уверен, что останешься в живых.
Он похлопал ее по плечу и вышел из комнаты. Марселин слышала, как он сказал хозяйке:
– Не надо, мой ангел, я знаю дорогу.
Марселин услышала хлопок закрывающейся входной двери. Помещение заполнила тишина, не предвещавшая ничего хорошего.