Отморозок 3
Шрифт:
Я присел на корточки перед сломленным Кацманом, который, закончив свой рассказ, изредка направляемый в нужную сторону моими короткими вопросами, теперь просто сидел молча и тупо таращился в стену перед собой.
— Слышь, Абрамыч. Ты сейчас прямо отсюда из дома позвонишь своим друзьям, которым ты сделал на меня заказ, и скажешь, чтобы они срочно подъехали на место, которое я тебе укажу. Ты понял меня?
Абрамыч перевел взгляд со стены на меня и, молча, кивнул.
— Смотри, если ты скажешь что-то не то или подашь им какой-то знак, то я прямо в процессе разговора просто и незатейливо перережу тебе глотку, — я продемонстрировал ему кухонный нож, взятый с его же кухни, и продолжил. — Хочешь остаться
Абрамыч снова кивнул, и в глазах у него загорелась надежда, а это очень хорошо. Самая опасная крыса — это та, которую загнали в угол. Пока он надеется выпутаться из этой ситуации, он будет склонен сотрудничать со мной.
— Так откуда, ты говоришь, эти ребята? — Как бы между делом поинтересовался я.
— С Майского, — тихо сказал Кацман, шумно сопя носом. — Их Миша сам подобрал из своих знакомых. Я никого из них больше не знаю. Все контакты всегда шли только через него.
Я прикинул, что из Майского до места, где я хочу их встретить, езды минут сорок-пятьдесят. Сейчас десять вечера. Нужно их выдергивать прямо сейчас, потому что я не смогу долго контролировать Кацмана, а он, освободившись, сможет предупредить их, и тогда мне достать этих ребятишек будет гораздо сложнее. Если я смогу решить вопрос с ударным отрядом Абрамыча, то ему, кроме Вахо, будет уже не к кому обратиться, а к нему ему обращаться невыгодно. Пусть живет гнида, вот только я еще ошкурю его на прощание, но это потом, а пока у меня более важная задача. Я взял с полки в коридоре телефон и, аккуратно растянув длинный провод, подтащил его поближе к хозяину квартиры.
— Давай, говори какой номер, я сам его наберу. Скажешь, что возникла срочная необходимость встречи, много им не расписывай что да как, типа потом объяснишь все при встрече. Уточни, что будешь их ждать через час-полтора рядом с заброшенной заправкой на выезде из города по Дачной улице. Понял меня?
Абрамыч нехотя кивнул и продиктовал мне телефонный номер, который я тут же и набрал, накручивая диск. Услышав длинные гудки, я приставил телефонную трубку к голове своего пленника, а в другую руку взял нож, который приставил острием к сонной артерии и наклонился поближе, чтобы слышать весь разговор.
— Алло. — Раздался из трубки хриплый мужской голос. — Ну, говорите, я вас слушаю.
— Привет Миша, это я. — Наконец, выдавил из себя Абрамыч. — Нам нужно срочно увидеться по нашему делу. У меня есть для тебя новая информация.
— Как срочно? — Недовольно переспросил Миша с того конца провода. — Ты на время смотрел?
Это неотложное дело, поэтому и звоню. Подъезжайте через час к заброшенной заправке, которая на выезде из города по Дачной улице. Возьми с собой еще кого-то. Нужно сегодня будет все порешать с нашим приятелем.
— А до завтра это никак не потерпит?
— Нет, надо сегодня, я при встрече все объясню.
— Ладно, жди. Будем.
В трубке послышались длинные гудки. Я требовательно посмотрел на Абрамыча.
— Где документы и ключи от твоей машины?
— В ящике в прихожей, — ответил Абрамыч, показывая глазами на прихожую прямо напротив нас.
Я поднялся с пола, открыл ящик и обнаружил там искомое. Там же лежали ключи, которые, по виду, явно были от входной двери. Я сгреб все в карман мастерки и повернулся к хозяину квартиры.
— Я сейчас поеду, встречусь с твоими друзьями и вернусь обратно. Не надейся, что я с ними не справлюсь и веди себя хорошо, тогда останешься жив. Ты понял меня?
Абрамыч кивнул. Тогда я забил ему в рот уже намокшие от его же слюны носки и снова для надежности прихватил их изолентой. Потом волоком
— Полежи тут пока, подумай о насущном. — Сказал ему на прощание и пошел на выход.
Я приехал на назначенное место встречи на машине Абрамыча уже через двадцать пять минут. Выезд из города через Дачную улицу активно использовался только днем, тогда по нему часто туда сюда сновали грузовики с щебнем с щебеночного завода, который работал на камне, добывавшемся тут же неподалеку из нескольких карьеров, а по вечерам и ночам тут было совершенно пусто. Старая, давно заброшенная заправка стояла на самом выезде и к ней больше ничего не примыкало. Вокруг только заросли кустов и чистое поле. Я поставил открытую машину с включенными габаритами у обочины, прямо на повороте на заправку, так чтобы ее было хорошо видно издали. Сам же, засунув за пояс пистолет патроном в стволе и прихватив с собой удобную фомку, захваченную из гаража Быни, спрятался в густых кустах сирени, которые росли буквально метрах в трех от стоящей у обочины машины. Из этого места мне хорошо было видно дорогу в обе стороны, а меня самого разглядеть с дороги было бы очень проблематично.
Мне пришлось посидеть в кустах по ощущениям минут тридцать, когда я увидел приближающиеся издалека фары. По времени, это как раз должны были быть ребятки Абрамыча, но чем черт не шутит, это могла быть и просто проезжающая мимо залетная легковушка. В ожидании скорой развязки, я сидел тихо, не шевелясь, но внутри был весь натянут как струна. Ощущения были совсем как перед выходом на финальный поединок или перед броском через простреливаемое пространство при зачистке городских кварталов. Это был не страх, а скорее какое-то предвкушение скорых активных действий, когда все будет висеть буквально на ниточке и зависеть только от меня.
Подъехавший вскоре автомобиль остановился рядом с «семеркой» Абрамыча, осветив фарами ее заднюю часть. Это была уже знакомая мне белая «шестерка». Та самая, что стояла вчера вечером у меня во дворе, и именно из нее в меня стреляли. Значит и люди в ней должны быть те же самые. Заднее стекло «семерки» было закрыто бархатной синей шторкой, поэтому подъехавшим не было видно, кто находится в машине. Они некоторое время постояли, поморгав фарами. Никакого эффекта. Тогда одновременно из обеих передних дверей «шестерки» вышли два парня. Один из них, тот, что вышел с пассажирского сидения, был с обрезом двустволки, со стволами направленными вниз. Я его сразу узнал. Это был тот самый тип, которому я прострелил ногу, когда нас с Тимой пытались ограбить после моего боя с Ледоколом, у него тогда тоже в руках был обрез. Наверное, это и есть тот самый Миша, и это именно он стрелял в меня вчера. И где они только берут эти обрезы, штампуют что ли? Видать что-то в звонке Абрамыча его насторожило, недаром он прихватил с собой огнестрел.
— Чего он там валандается, уснул что ли? — недовольно буркнул Миша, поглаживая свой обрез.
— Может поссать отошел, — озираясь по сторонам, отозвался его напарник и не найдя никого, предложил. — Пойдем в машине глянем.
Парни подошли с разных сторон к машине Абрамыча и, предварительно заглянув внутрь, одновременно открыли обе передние двери, словно пытаясь убедиться, что внутри точно никого нет. В этот же момент я как лось выломился из кустов и одним мощным рывком сократив расстояние, ударил парня с обрезом фомкой по вооруженной руке, чтобы выбить у него оружие. Раздался полный боли крик, обрез упал на землю, а я вторым ударом фомки размозжил голову его владельцу. Быстрый взгляд в сторону, где второй? Бах! Раздался неожиданный для меня выстрел, и что-то резкой болью обожгло мое левое плечо. Вот же-ж тварь! Он тоже вооружен.