Отмщение
Шрифт:
– Хорошо, - кивнул Белозёрский.
– Рад, полковник, что мы нашли понимание в этом вопросе. Следовательно, перейдем сразу к выкладкам нашего аналитического отдела...
Переложив несколько листов, Рафаэль Леопольдович огласил цифры:
– Учитывая большую часть факторов, лежащих в основе ситуации, аналитики пришли к выводу, что на настоящий момент...
– здесь Белозёрский отвлекся, чтобы с показным вниманием посмотреть на часы.
– На настоящий момент имеем пять дней, восемь часов плюс-минус несколько минут. После этого срока, конечно, противник не возникнет из воздуха.
Здесь Белозёрский прервался, пристально посмотрев на Ильина. Тот в ответ лишь неопределенно ухмыльнулся и слегка наклонил голову. Так и не дождавшись яркой реакции, Рафаэль продолжил:
– Так же сейчас решается вопрос о привлечении операции близлежащих войсковых соединений и подразделений. Среди прочего одна гарнизонная дивизия, горнострелковая бригада, механизированная бригада, два полка ВДВ и ударный батальон морской пехоты. Если будет признано целесообразным - и безопасным для предстоящей кампании, - некоторые из названных частей могут быть привлечены в качестве вспомогательных...
Ильин вновь промолчал, лишь рассеяно кивнув в ответ на очередную паузу. Полковник вместе с назвавшимся "начштаба" что-то активно записывали в блокнот. "Все-таки не ошибся - подумал Толстиков.
– Сдаваться не собираются - дадут бой. Раз не размениваются на отдельные реплики, не распыляются, то, вероятно, успели подготовить свой план... Молодцы!"
– Хм-м...
– пробормотал, успешно скрывая досаду, Белозёрский - Теперь перейдем к главному вопросу. Основной целью кампании мы считаем следует избрать... Деблокирование Новосибирска...
Здесь долгожданная реакция всё же проявилась. Хотя и не похожая на ту, что так терпеливо выжидали. Ильин оторвался от записей, уставившись прямо в глаза Рафаэлю. От пристального взгляда, исполненного скрытой, не от того не менее грозной силой, Белозёрский прервался, споткнувшись на полуслове. Лицо застыло, словно гротескная греческая маска: удивленные глаза, слегка приподнятые брови, искривленный невысказанным рот. На холеной коже выступила испарина. Всё это длилось не более нескольких секунд, но Толстиков хорошо успел разглядеть.
Затем картина как-то разом переменилась, словно на тщательно исчерченный песочный берег море щедро плеснуло пенистой воды. Белозёрский взял себя в руки, полностью восстановив привычную маску. Ильин же постепенно все больше изменялся в лице: сквозь жившую лишь секунду назад гранитную плоть проросла искренняя улыбка. Постепенно печать веселья разрасталась, пока наконец не достигла апогея. Казалось, полковник вот-вот начнет хохотать как после удачной шутки. И только оставшийся серьезным леденящий взгляд не давал повода усомниться в способности Ильина здраво оценивать происходящее.
Но и на этот раз комбриг промолчал. Спустя ещё несколько секунд произошла очередная метаморфоза: с обветренного, изможденного лица улыбка исчезла, словно и не было.
Испытывая невольную растерянность, Белозёрский переглянулся с Ветлугой. Так едва
– Так вот... Взаимодействуя с другими соединениями, должными прибыть к назначенному сроку на заранее утвержденные позиции, ваша бригада проведет операцию по освобождению Новосибирска. После успеха мы получим контроль над стратегическим сосредоточием транспортных артерий, важным узлом инфраструктуры.
Кроме того, с помощью наличествующих в городе военных баз, будет осуществлена работа по восстановлению координации вооруженных сил СССР как минимум в масштабе центрального военного округа. Используя эффект неожиданности, мы продолжим наносить удары по главным силам врага, освобождая оккупированную территорию.
В случае досконального следования предложенному плану - по всем пунктам - вероятность успеха составляет около шестидесяти восьми процентов. Вкрстце, таков предлагаемый с нашей стороны план...
Белозёрский небрежно наклонил голову в сторону Ильина, словно бы подвел черту под выступлением. Тщательно рассортированные бумаги вернулись обратно в папку.
– Спасибо, - любезно прокомментировала слова заместителя Ветлуга.
– Иван Федорович, высказанная Рафаэлем Леопольдовичем позиция в полной мере отражает наше видение необходимых действий. Сейчас же, прошу, мы будем рады выслушать ваш план. Если он, конечно есть...
– Благодарю, Галина Викторовна, - Ильин ответил уже привычной добродушной улыбкой. Казалось, полковник упрямо игнорирует не только попытки вывести из равновесия, но откровенную иронию.
– Раз уж вы говорите "всех"...
– Ильин сделал паузу и бросил исподтишка насмешливый взгляд на Толстикова. От этого взгляда генерала проняла оторопь. В этот момент Илья понял: он не разделяет откровенного намерения Галины и вышестоящего командования захватить инициативу, не разделяет восторжности предложенным планом. Более того, если встанет вопрос о том, на чью сторону встать, Илья Сергеевич не задумается ни на секунду. И выбор, увы, не в пользу коллег...
– Надеюсь вы не станете возражать, если от лица нашей бригады выскажется полковник Фурманов?
– между тем продолжил Ильин.
– Да, конечно, - легко согласилась директор. И была в этом какая-то неуловимая пренебрежительная снисходительность, заставившая Толстикова поморщиться. Илья всегда неодобрительно относился к происходящим с Галиной преображениям во время работы - ведь почти всегда, увы, они были не к лучшему. Кабинетные сражения, подковерные интриги - всё сказывалось дурно на характере Ветлуги. Если наедине с возлюбленным женщина могла позволить сбросить маску, остаться собой... То работы вынуждала к постоянному самоконтролю, жесткости - и даже жестокости. Жертвование истинным лицом во благо абстрактной категории "принятых правил игры" претило Толстикову. Чего генерал никогда не скрывал. Хотя, увы, сил перебороть характер Ветлуги не хватает до сих пор...
– Пожалуйста, товарищ Фурманов, мы вас внимательно слушаем.