Отмщение
Шрифт:
Не справившись с эмоциями, Гуревич не выдержал, замолчал от гнева. Ворочающиеся в душе угли тлеют, обжигая. Словно подводя итог, майор вполсилы громыхнул кулаком по столу. И продолжил уже гораздо более спокойно: тяжелый осадок, та самая ярость благородная пускай не исчезли, но отступили на время.
– Такое ощущение, товарищ адмирал, что знакомый мир рухнул... Внезапно и навсегда...
– Нет, майор, - решительно возразил Кузнецов.
– Ты это брось. С такими мыслями хорошо умирать. А нам в бой идти. Раз уж начал, доводи
– Простите, Александр Игоревич, - Рустам чуть виновато улыбнулся.
– Только вы зря беспокоитесь: и в мыслях не было. Я и раньше не любил отступать. А уж теперь вовсе не спущу!
– Это верно, - невозмутимо кивнул адмирал.
– Тем более отступать некуда - и так уже в Сибири стоим. Теперь только вперед.
– Вот с этим и проблема...
– горько усмехнулся Рустам.
– Вперед мы пойдем. Только бы знать - зачем? Не вижу я, что мы действительно можем сделать... Партизанить по лесам? Хм...
– Партизанить по лесам тоже дело немаленькое, - резонно возразил адмирал.
– Это ты ещё помнить должен по примерам Ковпака, Доватора, Медведева... Да мало ли было? А уж про первую отечественную и вовсе нечего говорить... Так что давай, выкладывай, - с каким предложением пожаловал? От себя лично или кого из местных?
– Да...
– Гуревич поспешно кивнул.
– Простите, Александр Игоревич, отвлекся... В общем, мы проверили - слежки за вами нет, да и подозрительного не замечено...
– И на том спасибо!
– ответил Кузнецов с явной иронией в голосе. Даже коротко хохотнул.
– Так что последний вопрос...
– продолжил майор. По всему виду Кузнецов понял: Рустам собирается высказать нечто неудобное, неловкое, но должное быть сказанным. Помявшись несколько секунд, Гуревич наконец решился. Сейчас он выговаривал слова осторожнее, медленно, тщательно взвешивая каждый квант смысла.
– Товарищ адмирал. Прошу не считать мои слова оскорблением: но этот вопрос я не могу не задать. Достаточно одного вашего слова... Есть ли что-нибудь, что может помешать вам работать с нами?
– Нет, - спокойно ответил Кузнецов.
– Спасибо...
– почувствовав, что негатива не последует - как минимум на ближайшее время, Рустам почувствовал заметное облегчение. Сразу же отразившееся на лице: вроде бы за исключением губ ни одна черта не дрогнула, но исчезла невидимая мрачная пелена. Дальше майор продолжил явно уверенней, тверже.
– Товарищ адмирал, от лица местного командования - и себя лично - передаю просьбу: присоединиться к местному освободительному движению.
– Рустам...
– Кузнецов грустно улыбнулся, тихо покачивая головой. Упершись локтями о стол, адмирал наклонился вперед - подбородок уткнулся в сплетение ладоней.
– Конечно, я готов. О чём речь? Разве можно ожидать иного?
– Нет, конечно...
– попытался было возражать Гуревич, но Кузнецов прервал зароившуюся тираду в корне небрежным жестом.
– Я другого
– Не наговаривайте, Александр Игоревич, - Рустам всё же не выдержал, прервал молчание.
– Уж кто, но я то знаю, что вы офицер, а не приложение к капитанскому мостику.
– Ладно, ладно. Давай заканчивать с лестью... Я, в конце концов, не барышня, чтобы хитроватые молодчики комплиментами засыпали.
– Кузнецов второй раз махнул на бывшего подчиненного. И, усмехаясь, продолжил.
– Если можешь, сразу к делу. Там и разберемся что почем. Или секретность?
– Да нет... Нет секретности, конечно, только...
– Гуревич прервался, многозначительно кивнув на спящую Алису. Впрочем, как заметил Кузнецов, девушка уже некоторое время не спала, а лишь делала вид. Нечто подобное интуитивно ощущал и Рустам: пускай даже сидя спиной - шестому чувству в том нет помехи.
– Если мне веришь, как только что сказал, значит, и ей тоже, - твердо отрезал Кузнецов. Без вариантов.
Гуревич вновь не оглядываясь скользнул оценивающим взглядом по притворяющейся девушке. Затем вновь обернулся к адмиралу. Тяжело вздохнув, признал:
– Хорошо, согласен... Пусть на моей совести будет...
– Впрочем, лицо майора не долго несло маску печали - уже через пару секунд сменилось лукавыми искорками в глубине глаз.
– Только ведь она уже сейчас притворяется. Притворяетесь ведь, прекрасная барышня?
Алиса на это как ни в чем не бывало открыла глаза и произнесла:
– Во первых, товарищ майор, не притворялась, а лишь отдавала дань приличиям. Если вы двое решили завести разговор здесь, значит, ничего лишнего я услышать не могла. Потому факт пробуждения оставался лишь неловкостью. Может слишком самонадеянно было думать о вас настолько оптимистично. Что ж, в таком случае прошу простить.
Гуревичу подобная отповедь явно пришлась по душе, а Кузнецов... Кузнецов ошарашено молчал. Нет, конечно, в удивлении присутствовала и радость: Алиса впервые за последние двое суток заговорила - причем голос звучит вполне естественно, бодро. Но все-таки оставалась напряженность.
Так, задумавшись, адмирал отвлекся и пропустил момент, которого собирался не допустить. Воспользовавшись молчанием, Рустам решительно контратаковал. С присущей иронией в голосе:
– Позиция ясна, о тактичная незнакомка. Про первое я понял, а что же во-вторых? Кроме того, мне кажется, что и с вашей стороны, несравненная есть ... упущение.
– Полагаете?
– не без ехидства поинтересовалась Алиса.
– Убежден.
– И в чем же мой просчёт?
– Мое имя вам известно, а мне ваше - нет. Только мне кажется, что здесь что-то не так?