Отмщение

Жиров Андрей Сергеевич

– Однако...
– хмыкнул Геверциони.
– Хвоста, может и нет, зато самомнение приличное.

– Ну прости, - непринужденно усмехнулся незнакомец подбоченившись.
– Если быть честными, против правды я сильно не погрешил.

– Но зачем тогда вся это игра?
– Георгий широким жестом обвел комнату.
– Зачем маска?

– А что ты ожидал увидеть?
– спокойно пожал плечами пришелец.
– КАКИМ ты хотел меня увидеть? И как представлял встречу? С торжественным пафосом на каком-нибудь звездном корабле? Как это у вас называется, летающей тарелке? А встречать тебя, конечно должны разряженные в аляповатые тюрбаны

и пестры балахоны отрешенные по виду гуманоиды... Или быть может ещё лучше какие-нибудь гигантские слизни, прямоходящие слоны, мыслящие амебы? Нет... Всё так, как должно быть.

– Но ведь не станешь же ты утверждать, что именно так выглядишь? И что все здесь настоящее?
– нахально возразил Геверциони.
– Кстати, мое имя ты знаешь, а своего до сих пор не назвал. Мы, аборигены Земли, такое поведение склонны считать невежливым.

– Что в имени тебе моем?
– ответил усмешкой пришелец.
– Впрочем, если хочешь, Владимир подойдет.

– А ты положительно наглец...
– заметил Георгий.

– Если я наглец, то ты - невежа, - поддел невозмутимый собеседник.
– Или привычка перебивать собеседника - местный комильфо? Так собственно, что до вида - конечно, нет. Но такой более привычен, располагает к доверию. Увы, изучив вашу психологию, я, как мне думается, справедливо предположил, что разговаривать с... живой машиной будет не комфортно. Ну а обстановка как раз настоящая. В конце концов, Москва - столица мира...

Геверциони же в последние секунды оставался озабочен одним вопросом: как удержать эмоции под контролем. Все-таки раздобытые родным ведомством крохи информации - правда: пришельцы в нашем понимании не живые. Или скорее не совсем живые. Неизвестный образчик живого механизма... И теперь от невозмутимости зависит многое, чуть ли не всё - если не соврал, если вправду один... Стараясь не подать вида, ни единого повода для подозрений, Георгий раскусил декоративную коронку. Скрытая внутри полого зуба ампула податливо хрустнула.

– Хорошо, признаю, что был неправ, - Геверциони с показной искренностью тяжело вздохнул. Истинной целью было отнюдь не игра на публику - тем более, что назвавшийся Владимиром не поверил, лишь снисходительно усмехнувшись неумелому кривлянию. Главное, чего пытался добиться Георгий - как можно быстрее освободить вирус.

Пришелец ничего подозрительного не заметил. Во всяком случае виду не подал. Геверциони тем временем принялся тянуть время:

– Ну так что ты от меня хотел? Зачем весь этот пафос?

– Кое-что действительно хотел...
– с некоторой заминкой ответил Владимир. И широким жестом указал на противоположный конец зала. Там в самом углу притаился широкий стол старинной работы и два глубоких кресла.
– Прошу, давай пройдем. Переговорим в спокойной обстановке, не на бегу.

И, не дожидаясь реакции гостя, первый проявил инициативу. Геверциони, пожав плечами, спокойно направился вслед. Застыв у края стола, Владимир вновь любезным жестом указал на кресла.

– Прошу, выбирай место. Гостю, как у вас говорят, - лучшее.

– Только вот кто здесь гость...
– обозначил риторический вопрос Георгий, легко опускаясь на мягкое кожаное сидение.

Владимир же абсолютно невозмутимо обогнул стол и сел напротив, заметив походя:

– Да. И с таким же успехом следует признать, что раньше на этом месте находилось поселение фино-угоров. Ещё раньше - иных славянских племен. До того в местных лесах вольготно

жили звери и птицы... Спускаться, Георгий, можно долго. И ты же не считаешь всерьез, что возникни здесь наследники тех времен, претензии к нынешним жителям будут оправданы? Конечно не считаешь... А вообще нет ничего более постоянного, чем временное. Так, кажется, сформулировал кто-то из ваших мудрецов?

– Ну, это весьма спорная философия...
– Георгий небрежно откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.

– Согласен, - кивнул Владимир.
– Всё это я сказал лишь для того, чтобы наглядно показать: твои попытки вывести меня из равновесия, проверить на прочность, запутать... Они неуместны...

– Ничего формулировка, - одобрил Геверциони.

– Георгий...
– на лице пришельца появилась кривая ухмылка.
– Я же вижу, что ты не ограниченный служака. Мы оба прекрасно понимаем, что происходит. Ты отдаешь себе отчет, что я - иная форма жизни. С объективно более высоким интеллектом, качественно развитым сознанием и логикой. Скорость реакций в силу особенностей строения позволяет мне воспринимать реальность приблизительно в несколько сотен тысяч раз быстрее, чем человеку.

– И что из этого следует?

– Я предлагаю говорить серьезно. Не унижай себя попытками играть. Любой фарс, любое дно - сколько бы их ни было - я всегда разгляжу. В противном случае наш диалог зайдет в тупик. Неминуемо.

– Все-таки диалог?
– усмехнулся Геверциони.

– Да, конечно, - серьезно кивнул Владимир.
– Исходя из предпосылки, что ты вполне адекватно оцениваешь происходящее, полагаю, ты так же сумеешь понять: если бы я хотел обмануть, извратить и заставить - давно бы уже сделал. И заметь - я не виляю, не делаю вид, что так сделать не могу. Я говорю правду, как есть.

– Но ничто не мешает мне предположить, что в этом и есть обман, - заметил Георгий.
– Откуда я могу знать - вдруг твоя логика или система морально-нравственных установок не допускает принуждения или лжи? И твое поведение - не более чем попытка добиться желаемого, прикрываясь напускным благородством?

– Вполне справедливый упрек, - пришелец невозмутимо кивнул.
– Так же можно предположить, что, в силу неизбежной разницы мышления, одни и те же явления, факты и предпосылки приводят к различным выводам. Кроме того, практически неизбежны роковые различия в мировоззренческой совокупности, ведь понятия "хорошо" и "плохо" лежат в области морали. Которой у иных существ может не быть вовсе. Или того хуже: мораль окажется совершенно извращенной...

– Да, спасибо, - искренне поблагодарил Геверциони.
– Нечто подобное я собирался сказать.

– Не за что, - Владимир улыбнулся и любезно кивнул в ответ.
– Таким образом можно рассуждать бесконечно долго. Поскольку, увы, даже между представителями одного разумного вида невозможна полная гармония. Следовательно, здесь мы покидаем сферу "да-нет" и переходим к "верить - не верить".

– А что, у тебя есть сомнения в моих взглядах по этому поводу?

– Есть, - небрежно кивнул Владимир.
– Я полагаю, что, несмотря на достаточно скверный характер и излишне развитую желчность, ты вполне способен не только трезво мыслить, но и умело оперировать абстрактными категориями. То есть, заглядывать гораздо дальше сказанного. Потому я уверен, что ты предпочтешь вначале выслушать предложение, а уж затем решать. Иначе бы этой беседы вовсе не случилось...