Отныне и навсегда
Шрифт:
—Мы сделали гробы и для плохих парней тоже.
Гарри высунул голову из детской.
—Миссис Риденур, можно мы куда-нибудь сложим всех героев, чтобы вынести их? Живые пойдут на похороны.
—Разумеется, они пожелают отдать последние почести павшим, — кивнула Алва. — Сейчас что-нибудь подыщу. — Она укоризненно покачала головой, глядя на Бекетта, и отправилась обратно на кухню.
Мерфи не выпускал гробики из рук, постоянно открывал и закрывал крышки.
—Надо будет решить, кто погиб в бою, а кто нет. Моего папу убили
—Да, знаю. — Господи, что он говорит, как у него язык повернулся! Бекетт клял себя: о чем он думал, делая игрушечные гробики для детей, у которых погиб отец? — Мне очень жаль.
—Папа был героем.
—Ты прав.
—Я его не успел увидеть, потому что еще не родился тогда. Но мама говорит, что он все равно меня любит.
—Даже не сомневайся. Я был знаком с твоим отцом.
В глазах Мерфи вспыхнул интерес, смешанный с подозрительностью.
—Правда?
—Да. Мы вместе учились в школе.
—Вы дружили?
Вообще-то они не были друзьями, однако, вспомнив ночь, когда дом мистера Шредера украсила туалетная бумага, и праздник, посвященный этому событию, Бекетт ответил утвердительно.
—Ты приходил на похороны?
—Да. — Бекетту вспомнился тот день, страшный во всех отношениях.
—Это хорошо. Друзья всегда приходят на похороны. — Мерфи очаровательно улыбнулся и поднялся с пола. — Отнесу гробики в песочницу. — Малыш попытался поднять коробку и устремил на Бекетта жалобный взгляд. — Слишком тяжелая.
—Я помогу.
—Гарри, я взял всех! — Лиам едва не кубарем скатился по лестнице, держа в руках красную пластиковую корзинку, доверху набитую фигурками героев.
—Наденьте куртки, — велела Алва. — На улице похолодало.
—Бекетт принесет гробы! — крикнул Мерфи и понесся вслед за братьями. — Я хочу копать! Чур, я копаю!
Бекетт поднял коробку.
—Вы, наверное, слышали, — вздохнул он, глядя на Алву.
—Понимаю, тебе больно.
—Когда мы делали гробы, мне и в голову не пришло, что мальчикам это может напомнить о гибели отца. Я поступил необдуманно.
—Ерунда. Мальчики проявляют нормальный интерес к войне, смерти и злодеяниям. Они знают, что это понарошку. У Клэр совершенно нормальные сыновья, здоровые, развитые и воспитанные. Она прекрасная мать.
—Так и есть.
—Будучи хорошей матерью, она позаботилась о том, чтобы дети знали, что папа был порядочным человеком, любящим отцом и отдал жизнь за свою страну. А теперь Мерфи знает и то, что ты был на похоронах и отдал его отцу дань уважения. В этом нет ничего плохого, Бекетт.
—Я не хотел бы совершить ошибку...
—Даже супергерои иногда ошибаются, иначе их не хоронили бы в песочнице в самодельных гробах. Хочешь дождаться Клэр?
—Да, раз уж приехал.
—Хорошо. В таком случае я могу идти домой, а организацию похорон возложу на тебя.
По пути к выходу Алва ласково потрепала Бекетта по щеке.
—На столе размораживается цыпленок. Полагаю,
—Спасибо, миссис Риденур.
—Можешь называть меня Алвой, я уже давно не твоя учительница.
Эйвери весь день прокручивала в голове инцидент с Сэмом Фримонтом и чем больше об этом думала, тем сильнее тревожилась.
—Он всегда был заносчив, — заметила она в разговоре с Хоуп, — с самого детства.
Хоуп протянула руку за гвоздем для картины.
—Надо было заявить в полицию. — Приставив гвоздь к размеченному месту на стене, она забила его молотком.
—Может, и надо было. Да, я все больше склоняюсь к этой мысли. Хотя и понимаю, почему Клэр против. — Обеспокоенная, Эйвери подошла к окну как раз в тот момент, когда Хоуп опять вытянула руку — теперь уже за той самой картиной, которую собиралась повесить. — Как-то странно звонить в полицию, когда рядом с тобой человек, знакомый практически всю жизнь, пусть даже и конченый придурок.
Хоуп спрыгнула с табуретки, взяла картину, залезла обратно и повесила ее.
—Судя по твоим рассказам, этот Сэм не из тех, кто легко отступается.
—Хотела бы я ошибаться, — пожала плечами Эйвери, но тревога в ее сердце, выпустившая острые когти, начала царапаться еще сильнее.
Хоуп взяла в руки небольшой ватерпас. Установив его над рамой, выровняла правый край картины так, что пузырьки в стеклянном цилиндрике ватерпаса переместились ровно на середину.
—Стало быть, Сэм то и дело пристает к Клэр с предложениями поужинать, оказывается рядом с ее домом или возле книжного аккурат перед закрытием и... что еще? Ах да: цветы в день рождения, ну и пару раз «случайно» проезжал мимо, когда Клэр несла пакеты с продуктами.
—Ага, «дай-ка я помогу тебе, пташечка», — кивнула Эйвери. — Это все так, однако не похоже, что Сэм устроил у себя в спальне алтарь с фотографиями Клэр и поклоняется ей.
—Откуда тебе знать?
—Если он кого и боготворит, то исключительно себя, будь уверена. При всем том сегодня он напугал Клэр, и то, что я видела, явно выходит за всякие рамки. — Эйвери принялась мерить шагами комнату, растирая себе предплечья. — Ты действительно считаешь, Сэм способен выкинуть фокус? Я имею в виду, причинить серьезный вред Клэр?
—Не пойму, зачем она рискует. Если не хочет заявлять в полицию, то пусть хотя бы расскажет обо всем Бекетту.
—Нет, она не станет рассказывать. Клэр опасается, как бы Бекетт чего не натворил. У него, конечно, не такая горячая голова, как у Райдера, но все-таки он тоже Монтгомери.
—Тогда ты ему расскажи.
—Предлагаешь мне подставить Клэр?
—Она просила тебя молчать?
—Нет, но это подразумевалось само собой.
—Эйвери, задайся вопросом: каково тебе будет, если что-то случится? Если этот тип нападет на Клэр или удумает еще чего похуже?