Отныне я – странник
Шрифт:
С этими словами Юрий, некой толикой грусти посмотрел на парочку, стоявшую перед ним, развернулся и первым вошёл в двери своего бревенчатого дома. За ним без лишних слов последовала и виновники переполоха. Когда они вошли в горницу и расселись за большим деревянным столом, Юра посмотрел на них с немым упрёком и проговорил:
— Ей богу, взрослые люди а ведёте — как дети малые. Папа, Марк, вам что, неизвестно, что не всегда в споре рождается истина. Иногда, без такой вещи как компромисс — такие дела заканчиваются мордобоем…
С лица Болоньези быстро исчезла самоуверенная улыбка — он, пытался понять только что сказанное (несмотря на то, что итальянец хорошо говорил
— … А сейчас — без лишних глаз и ушей, давайте поищем выход из сложившейся ситуации. Начнём с вас папа, в чём вы, видите проблему?
— Так этот антихрист, заморозить нас решил!
— Баста! — Выкрикнул архитектор, вскочив со скамьи: его лицо исказила оскаленную гримасу возмущения, а жест правой руки напоминал попытку укусить свой указательный палец. — Меня наняли, чтобы я строит красивый палац! Если вам нужен страшный изба, то ищите кого-либо другого! Только, заплатите за уже сделанный работа!
От волнения у него появился акцент, которого Юра раньше не замечал.— Сядьте синьор Болоньези, я вас тоже выслушаю, но немного позднее. — Всё также спокойно проговорил Юра. — Я, не хочу искать виноватых. Мне, всего лишь нужно построить красивый и удобный дом. Поэтому я вас и позвал — нам нужно найти компромисс, то есть, наиболее приемлемое для всех нас решение.
Марк как истинный «горячий» итальянец, «сверкнул» глазами как молниями — но послушался.
— Папа, поясните нам, почему вы считаете, что зимой в доме, построенном нашим уважаемым архитектором, будет очень холодно.
— Так всем ясно почему. — Уже намного спокойнее заговорил старый стрелец — исподлобья, недобро глядя на своего оппонента. — Зимы у нас морозные и ветряные, а через такие большие окна, которые нам собирается делать этот Марк, мы будем терять столько тепла — что никаких дров не хватит для отопления.
— Меня пригласили строить красивый и светлый дом! — Снова «вскипел» итальянец, усиленно жестикулируя руками. — Темниц, строить не буду и не хочу!
— Успокойтесь дорогой друг. — Невозмутимо ответил на выпад зодчего Юрий. — Покажите мне ещё раз свой проект.
— Извольте! — С еле сдерживаемым возмущением ответил Марк и положил перед Гавриловым большую папку, которую он всегда носил с собой. — Вот фасад, вот залы…
Гаврилов внимательно слушал пояснения архитектора: часто уточнял интересующие его детали. Временами хвалил итальянца, иногда старался спокойно обсудить то, с чем был не согласен; задавал наводящие к нужному решению вопросы. Когда вся документация была просмотрена, и оговорена, Юра понял, что он безнадёжно опоздал на службу. К тому времени — когда всё было решено, из части прибыл посыльный, узнать что случилось, почему полковник не прибыл в полк. Несмотря на этот конфуз, Витальевич сделал главное — погасил разгоревшийся конфликт и добился нужных изменений в проекте усадьбы — на той стадии, когда ничего не пришлось ломать для переделки.
— Синьор Болоньези, значит, мы договорились насчёт изменений, — окна делаем немного уже и ниже, а рамы на окнах, будут двойные.
— Согласен, но это, сильно удорожит мой проект.
Гаврилов снисходительно улыбнулся и небрежно отмахнувшись ответил:— Не переживайте так, я всё прекрасно понимаю: и ещё — для обогрева дома, мои
Гаврилов, разрывался между подготовкой новобранцев своего полка и строительством адмиралтейства. Если в полку благодаря Емельянову, Тимофею и другим его боевым товарищам, всё было в порядке. А именно — почти «безболезненно» прошло разделение полка, на два новых подразделения: назначен новый штаб, который, отправился в Берберовку, где должен был в кратчайшие сроки пополниться новыми рекрутами. Построены новые казармы и другие служебные помещения для другой половины полка оставшейся здесь. Налажено снабжение всем необходимым. То на стройке адмиралтейства, были одни лишь проблемы. Хронически не хватало стройматериалов; поставщики норовили подсунуть не кондицию, по цене отличного товара, то вообще ничего не привозили. Отчего, Юрия буквально преследовало желание, решить вопрос с поставками его, проверенным способом — как в Ростове на Дону. Но он понимал, что это чревато неприятными последствиями и поэтому, максимум, что позволил себе, так это — однократное пополнение своих истощённых финансов.
— Ты это что мне привёз? Уважаемый! — Юрий, еле сдерживая себя, процедил сквозь сжатые зубы, подходя поближе к купцу. — Я тебя спрашиваю, что за г … ты мне привёз?
— Как и заказывали — отличные брёвна для вашего строительства.
— Фёдор, не гневи меня! Где ты здесь видишь хорошие брёвна? Да это, один сучковатый горбыль.
Оба мужчины шли вдоль возов с лесом, который привезли на стройку. Немного сзади их шёл управляющий стройкой: он сделал своё дело — позвал хозяина, когда увидел, что всё что снабженцы доставили, в строительстве использовать нельзя. Теперь он ждал, что решит Гаврилов.
— Бог с вами Юрий Витальевич, лес неплохой, да и вообще, где вы идеально ровные деревца видели…
— Ой, молчи — не доводи до греха…
Юрий смотрел в хитрые серые глаза торгаша и еле сдерживал себя чтобы не схватить того за бороду и не забить его тростью, с которой последнее время, всегда ходил по стройке (было модно).
— … Стволы намного тоньше и кривее, чем я, тебе смерд заказывал.
— Так ваша светлость, не обессудьте. Отборный лес, весь на строительство флота уходит. Даже весь карельский серебристый сухостой забирают.
— Так я, у тебя, такую древесину и не прошу. Ты дай мне то, что мне надобно — что я просил.
Купец, видя, что Юра его товар брать не хочет, раздосадовано улыбнулся и, пожав плечами промолвил:
— Так берёте, аль нет. Сейчас такой товар всем нужен, мне стоит только «свистнуть» — как покупатели его с руками оторвут. Тогда не обессудьте, ни я, ни другие купцы, к вам больше ходить не будем: — время дорого, чтобы его на таких приверед тратить.
Сквозь его густую, русую поросль на лице, была видна, широкая улыбка: глаза хитро прищурившись, оценивающе наблюдали за Гавриловым, ожидая его реакции. Он явно играл, стараясь внушить покупателю, что лучшего товара не будет.
Юрий, резко приблизился к купцу, став сбоку, схватил ладонь к ладони его кисть и, заведя свой локоть, сверху локтевого сгиба противника, распрямил своё запястье. От боли, пронзившей руку, торгаш, присел и громко завопил.
— А-а-а рука-а-а!
— Вот теперь, замолчи и слушай меня любезный друг. Я и так с тобой слишком долго миндальничал. Или, ты завтра привозишь то, что мне надобно для стройки. Или, ты пожалеешь, что вообще на этот свет родился.
Купец, как будто не слышал — продолжая голосить.