Отодвигая границы
Шрифт:
Он продолжал убирать кусочки лего один за другим.
— После нескольких месяцев, мы решились взять их к себе. Нам нужно было доказать суду, что никто не имел на них родительских прав. Мы думали, это будет легко, но оказалось, что у твоей мамы есть живые родственники.
Я прищурился.
— Мама с папой были единственными детьми в семье. Её родители умерли на её первом курсе. Бабушка и дедушка умерли с разницей в шесть месяцев, когда мне было десять.
— Вообще-то, твоя бабушка по маминой линии всё ещё жива, как и её братья и
Я окончательно запутался, мой мир переворачивался с ног на голову…
— Зачем вы мне это рассказываете? — И почему не рассказала мама?
Джо пожал плечами.
— На случай, если ты хочешь знать, что у тебя всё ещё есть живые родичи. И чтобы ты понял, мы потратили два года, борясь за то, чтобы уберечь твоих братьев от места, откуда сбежала ваша мама. Мы выиграли, но вскоре началась борьба посложнее… с тобой.
Только я подумал, что моя жизнь не может стать ещё хреновей, как Джо нашел способ это сделать. Он стоял и изучал меня — как Исайя, когда решал, стоит ли закурить ещё один косяк.
— Мы ошибались, обращаясь с тобой подобным образом и препятствуя твоему общению с братьями. В свою защиту могу сказать, что как раз когда мы взяли мальчиков к себе, ты избил своего приёмного отца. Система повесила на тебя ярлык эмоционально нестабильного, и мы беспокоились, как ты повлияешь на детей, особенно узнав, что ты не задерживался надолго ни в одной семье. Поначалу мы держали их вдали от тебя, чтобы защитить.
— А когда система поняла, что проблема не во мне?
— Тогда мы испугались тебя. — Он посмотрел на меня и продолжил: — Когда ты объявил о своих планах взять их под опеку, я попросил знакомых накопать на тебя информацию, чтобы использовать её в суде.
Джо подошел ближе к кровати и опёрся рукой на деревянную балку.
— То, что ты сделал, чтобы помочь детям в предыдущих приёмных домах, было хорошим поступком, а то, что произошло с тобой — недопустимо. Ной, мы с женой были неправы насчёт тебя, но не знали, как закончить начатое, не испортив шансы на сохранение мальчиков.
Мой разум опустел. Последние пару лет мы с Джо грызли друг другу глотки, а теперь, из-за одной случайной встречи, он поднимал белый флаг? Мужчина почесал голову, явно чувствуя те же сомнения, что и я.
— Как я вижу, у тебя три варианта. Ты можешь уйти из этого дома и продолжить бороться за братьев, возможно, выиграть, забирая их от друзей, школы, дома и от нас. Ты можешь бороться и проиграть, и в итоге видеться с ними по расписанию, данным судом, если он вообще тебе это позволит. Или ты можешь отозвать своё заявление. Позволить нам оставить их и растить, как собственных. В этом случае, ты станешь частью нашей семьи. Сможешь приходить к ним в любое время. Звонить, гулять, ходить с ними в школу и на баскетбол. Чёрт, да можешь даже приходить на ужин раз в неделю!
— Почему? — спросил я.
Он удивлённо
— Что почему?
— Почему вы делаете мне такое предложение? — Они так долго ненавидели меня. С чего вдруг такая щедрость?
— Потому что они любят тебя, Ной, а мы любим их. Я не хочу через десять лет объяснять своим сыновьям, что я боялся и был слишком горд, чтобы позволить им видеться с единственным кровным родственником, кто заботился о них.
— Я вам не верю. — Все взрослые лгут.
Джо посмотрел мне прямо в глаза.
— Я попрошу своего юриста составить письменное соглашение.
Я достаточно услышал, теперь мне нужен был воздух. Джо дал мне слишком много информации, издеваясь над моим разумом. Я протолкнулся мимо него, чтобы найти братьев. Кэрри пряталась в коридоре, прижимая к груди плюшевого мишку. Годами я видел её мерзкой стервой, забравшей моих братьев. Благодаря маленькой речи Джо, это изменилось. Я видел сломленную женщину, которая не могла исполнить мечту из-за меня.
Да, я многое знал о шрамах. Проблема в том, что, если я помогу им, то углублю свои.
51 - Эхо
Я хлопнула дверью машины и побежала по тёмному двору.
Слава Богу, Исайя оказался под капотом машины Айреса.
— Прости, что опоздала. У меня были дела… — Я встретила маму, и отец взбесится, если узнает об этом, — …и я увлеклась… — Она предпочла, чтобы я годами страдала от кошмаров, так как боялась, что я плохо о ней подумаю, а затем назвала меня бессердечной, неумолимой сукой, — … потеряв счёт времени.
Я ездила по округе, пытаясь убедить себя, что она неправа.
Исайя выглянул из-под капота и безумно улыбнулся.
— Всё нормально. Твой отец сказал, что я могу приступать к работе.
Ладно. Немного не в его стиле — пускать татуированных парней с пирсингом в наш гараж, но, возможно, он был слишком занят Эшли. Дверь в кухню закрылась, и Бет зашла в гараж с банкой диетической колы.
— У тебя в доме одна диетическая херня. И фрукты. Много грёбаных фруктов. Вы что, не храните замороженную пиццу?
— Эшли не любит консерванты. — Что я несла? — Что ты делала в моем доме? — Я оглянулась, и сердце ухнуло. — Где Ной? — Мой медленный мозг наконец подметил, что папиной машины нет на месте. — Где папа?
Бет уставилась на меня пустыми глазами, затем вышла из своего транса.
Мило, она под кайфом.
— Ах да, у твоей мачехи начались схватки. По-моему, отец просил тебе это передать. — Она прищурилась. — Что-то ещё, Исайя?
— Чёрт, я не знаю. Это ты должна была слушать, — пробормотал он из-под машины.
Бет захихикала.
— Точно. — Тут она замолкла. — Ух ты. А когда наступила ночь?
Моё сердце затрепетало в груди.
— У Эшли схватки? Не может быть. У неё ещё… — Не знаю, сколько-то там недель. Чёрт, почему я никогда не обращала на это внимание? Папа, наверное, с ума сходит. — Полно времени. Малыш ещё не готов.