Отпечатки пальцев святого Петра

Кристи Агата

Замечу, что Мейбл всегда была добрая душа.

Итак, факт оставался фактом. Я обдумала случившееся и решила, что должно быть сделано еще одно дело. Учитывая распространяющиеся сплетни, надо обратиться за разрешением на эксгумацию тела, чтобы произвести надлежащее post-mortem [1] , то есть вскрытие трупа, и тогда злые языки утихомирятся.

Мейбл, конечно, подняла шумиху, главным образом из сентиментальных соображений – трогать умершего с места его упокоения и прочее, и прочее. Но я настояла.

1

Букв.: после смерти (лат.)

Тут

я не буду вдаваться в детали. Мы добились соответствующего разрешения. Вскрытие, или как там еще это называется, было проведено, но результат не был таким определенным, как бы нам хотелось. Никаких признаков мышьяка. Это было в нашу пользу. Дословно в акте стояло: «Не обнаружено никаких доказательств причины смерти».

Как вы понимаете, такое заключение не вывело нас из затруднения. Люди продолжали судачить о редких ядах, присутствие которых невозможно обнаружить, и о прочем вздоре из той же оперы. Я повидалась с патологоанатомом, который производил вскрытие, и задала ему несколько вопросов. И хотя он всеми силами пытался уйти от ответов, мне все же удалось выяснить его мнение: крайне маловероятно, что причиной смерти оказались ядовитые грибы. Тут у меня возникла мысль, и я спросила его, а какой яд мог бы привести к подобному исходу. Он пустился в длинные объяснения, которые, признаюсь, я пропустила мимо ушей. Но подытожил он так: «Смерть могла быть следствием действия какого-либо сильного растительного алкалоида».

А я подумала: если душевная болезнь в скрытой форме была в крови Джеффри Денмана, разве он не мог совершить самоубийство? Он занимался когда-то медициной и имел хорошее представление о ядах и их действии.

Я не считала, что мой вывод верен, но это было единственное, что мне тогда пришло в голову, а я уже начинала выходить из себя.

И должна признаться – полагаю, молодым людям это покажется смешным, – когда я по-настоящему в тяжелой ситуации, я твержу себе под нос маленькое заклинание, где бы ни находилась, на улице ли, на рынке. И это всегда приводит к успеху. Возможно, по вашему мнению, я говорю о какой-то чепухе, совершенно не связанной с предметом. Но это не так. Текст заклинания висел у меня над кроватью, еще когда я была маленькой: «Ищите и обрящете». В то утро, о котором я рассказываю, я шла по Хай-стрит и не переставая твердила эти святые слова. Я даже на какой-то момент закрыла глаза. А когда открыла, что, вы думаете, я прежде всего увидела?

Пять лиц с различной степенью интереса обратились к мисс Марпл. Можно было, однако, с уверенностью утверждать, что никто не нашел правильного ответа на вопрос.

– Я увидела, – с особой выразительностью произнесла мисс Марпл, – витрину рыбной лавки, и в ней только одно – груду свежей пикши [2] .

– Бог ты мой! – воскликнул Реймонд Уэст. – В ответ на святые слова – свежая пикша.

– Да, Реймонд, – строго проговорила мисс Марпл. – И не богохульствуй по этому поводу. Рука господа вездесуща. Первое, что мне бросилось в глаза, – черные пятнышки – отпечатки пальцев святого Петра. Знаете, существует такая легенда о пальцах святого Петра [3] . И это все поставило на свои места. Мне недоставало слова, истинного слова святого Петра. Я соединила вместе две вещи – слово и рыбу.

2

Пикша – разновидность трески с характерными пятнами на коже.

3

По свидетельству Библии, святой Петр был ранее рыбаком Симоном и лишь от Христа получил имя Петр – камень (греч.).

Сэр Генри как-то торопливо высморкался. Джойс закусила губу.

– Что же мне это дало? Ведь и кухарка, и горничная упоминали о пьющей рыбе, о которой говорил умирающий. И я была теперь убеждена, абсолютно убеждена, что решение загадки кроется в этих словах. Я вернулась домой, полная решимости добраться до сути.

Мисс Марпл сделала паузу.

– Вам никогда не приходило в голову, – продолжала старая дама, – сколь многое можно обнаружить в так называемом контексте? В Дартмуре есть

местечко под названием Грей-Уэзерс. Если вы заговорите с местным крестьянином и произнесете эти слова, он, скорее всего, решит, что вы говорите о местных каменных кругах, хотя вы, может быть, имеете в виду погоду. В то же время, если вы имеете в виду каменные круги, человек приезжий, услышав не полностью ваш разговор, может подумать, что вы имеете в виду погоду [4] . Так вот, пересказывая разговор, мы не повторяем в точности услышанные слова, а чаще всего заменяем их другими, которые, с нашей точки зрения, означают то же самое.

4

В данном случае речь о словах, которые имеют несколько различное написание и значение, но произносятся одинаково. Так, «Gray Wethers» – место, близ которого находятся остатки предполагаемого древнего храма друидов в виде каменных кругов, и «grey weathers» – буквально «серые погоды», то есть мрачные пасмурные погоды.

Я решила встретиться с кухаркой и с Дороти, с каждой в отдельности. Я спросила кухарку, ручается ли она, что ее хозяин действительно говорил: «выпила рыба». Та нисколько в этом не сомневалась.

«Он говорил именно эти слова, – добивалась я, – или называл какую-то определенную рыбу?»

«Да, – подтвердила кухарка, – называл какую-то рыбу, а вот какую, сейчас и не вспомнить. Выпила… ну как же это? Словом, рыба; которую у нас принято есть. Окунь или щука?.. Нет, с какой-то другой буквы».

Дороти тоже припомнила, что хозяин говорил о какой-то определенной рыбе.

«Какая-то съедобная рыба была, – сказала она. – А вот почему «пила»?»

«Так он сказал «пила» или «выпила»?»

«Мне кажется, он сказал «пила». Нет, впрочем, не могу быть вполне уверена, так трудно припомнить слова в точности, правда же, мисс, особенно если они бессмысленны. Но вот все-таки припоминаю, что «пила», именно «пила». А название рыбы начиналось с буквы «к», но не камбала, нет, и не кета…»

– Дальше произошло такое, чем я даже горжусь, – сказала мисс Марпл. – Я ведь совершенно не разбираюсь в лекарствах. Неприятные, опасные снадобья. У меня есть старый, еще от бабушки, рецепт приготовления чая из пижмы, и это получше всех ваших лекарств. Но я знала, что в доме имеется несколько книг по медицине, и в одной из них был указатель лекарств. Понимаете ли, моя мысль состояла в том, что Джеффри принял какой-то яд и пытался произнести его название.

Я просмотрела список на букву «в», потом на букву «к». Ничего, что бы имело сколько-нибудь похожее звучание. Принялась за «п» и почти сразу же нашла… Что бы вы думали? – Она оглядела всех, предвкушая момент триумфа. – Пилокарпин! Неужели вы бы поняли человека, почти неспособного что-либо произнести и силящегося сказать это слово? Как бы оно прозвучало для кухарки, которая никогда его не слышала? Не восприняла бы она его как сочетание слов «пила» и «карп», как вы считаете?

– Ей-богу, здорово! – выдохнул сэр Генри.

– Никогда бы до таких тонкостей не добрался, – признался доктор Пендер.

– Чрезвычайно интересно, – заметил мистер Петерик. – В самом деле.

– Я быстро раскрыла страницу, указанную в содержании, – продолжала мисс Марпл. – Прочитала все о пилокарпине, о его воздействии на глаза и на другие органы, что, казалось бы, не имело никакого отношения к данному случаю… Наконец дошла до фразы, представившейся мне очень важной: «используется как противоядие при отравлении атропином».

Не могу вам передать, как меня тут осенило. Я никогда не считала, что Джеффри Денман способен на самоубийство. И моя новая идея не была очередной версией. Я знала наверняка, что это единственно возможное решение загадки. Все обстоятельства оказались в логической связи.

– Я даже не собираюсь строить догадок, – сказал Реймонд. – Рассказывайте дальше, тетя Джейн, что вам стало так поразительно ясно?

– Я, конечно, ничего не понимаю в медицине, – повторила мисс Марпл, – но я, по счастью, знала о действии сульфат-атропина. Врач прописывал его мне, когда у меня падало зрение. Я немедленно направилась наверх в комнату к старому мистеру Денману и не стала церемониться.

«Мистер Денман, – прямо приступила я, – мне все известно. Зачем вы отравили сына?»