Отпетые мошенники галактики

Февраль Валентин Аркадьевич

– В чем же здесь юмор?
– вполне сдержанно поинтересовался я.

– В том, что пострадал кто-то другой, а не мы, - ответили эльмопейцы.
– Ведь мы, эльмопейцы всегда веселимся, если страдает кто-то другой.

– Мда-а, - только и протянул я с горькой укоризной.

Хотя в глубине души, видит Бог, я был совершенно солидарен с этими маленькими ублюдками. Действительно, гораздо легче на душе, если неприятность случается не с тобой. И это печально.

Но,

как бы там ни было, я не собирался всенародно объявлять, что маленькие твари правы. А поспешил перевести разговор на тему далёкую от только что затронутой, тему независимости в литературе.

– Да, что я вам по заказу писать должен?!
– взвился я, брякнув кулаком в стенку.
– Я свободный поэт и пишу, как бог на душу положит.
– Я рванул на груди ворот.
– Где вы видели, чтоб свободный человек занимался коньюктурщиной?.. Поэт, как известно, - существо хлипкое, но и он же - глас, рупор общественности, ее горлопан, главарь, если уж на то пошло... Оголенный провод человечества.

– Нерв, - поправила Астрая.

– А не хотите слушать других, пишите сами, - обиделся я.
– Нечего вам сачковать и дурачками прикидываться.

И плюнув, в принципе, на поэзию, а также на своё тёпленькое местечко в ней, я в клочки разорвал поэму.

А клочки развеял по рубке.

А потом я забился в кладовку, где эльмопейцы хранили своё варенье и соленья и принялся безбожно храпеть.

Эльмопейцы же в своих вполне комфортабельных, как я узнал позже и благоустроенных щелях попритихли, поняв, что с критикой перегнули. И, что сейчас лучше всего поэта, то есть меня, не трогать.

– Хорошо, что ты передумал стать поэтом, - сказала Астрая, как только я выспавшийся и хорошо отдохнувший, вновь появился в рубке.

– Это почему?
– насторожился я.

– Видишь ли, дорогой, - сказала жёнушка.
– В наше время ни для кого не является секретом, что поэты, все без исключения - бессребреники. Для них, ведь, главное что? Выразить себя, кандидатуру, так сказать, на гениальность, свой взгляд на мир, а не накапливать богатства. Будь ты таким поэтом, это оказалось бы для нас серьезным препятствием на пути к получению твоего наследства, а значит и - обогащению. Ведь, если тебе наплевать на все миллиарды, разве станешь ты добиваться их?..

Как всегда, Астрая была права. И ещё я понял, со своей поэзией я был на волосок от гибели. Я мог погубить в себе нувориша, олигарха, конечно.

– Ну ладно, - буркнул я примирительно.
– Одно другому не мешает. Может быть, всё обстоит именно так, как ты себе представляешь. Но будь я поэтом, я смог бы писать свои поэмы и сонеты в свободное время, а в основное - воровать... э-э... я хотел сказать заниматься бизнесом. Должен же современный интеллигентный поэт, етить твою налево, в конце концов, на что-то покупать горючее для своей ракеты.

Астрая снисходительно улыбнулась.

– Все эти поэты неисправимые бунтари и не от сего мира романтики. Обычно они идут в разрез с общественным мнением и потому общество держит их впроголодь. Пишут и карябают поэты по причине своей неуживчивости, нищенствуя и вознося из чувства уязвленного самолюбия принцип аскетического бытия до небес. А потом горько сожалеют об этом. Может быть.

–

Ну, если так, то я не жалею, что порвал с гиблым поэтическим прошлым во имя сытого непоэтического будущего, - признался я.
– Я думаю глупо идти вразрез с собственной моралью, которая направлена на достижение благ, как результата неустанного процесса самообогащения. Уж лучше переплюнуть общество в этом направлении, чем не доплюнуть.
– Я криво и как-то глупо усмехнулся.
– В крайнем случае, общество полезнее ободрать, как липку, чем ублажать слух общества тщательно подобранной рифмой ценой бессонных ночей... Кстати, где эти несносные эльмопейцы?
– заволновался я.
– Что-то их не слыхать в последнее время.

– Пока ты куксился в кладовке, они откланялись и велели передать тебе бо-о-ольшой привет. В общем, улетели твои эльмопейцы на маленьком, размером со среднюю калошу, звездолётике. Ну, помнишь, тот самый, который ты принял вначале за пепельницу и все пытался сунуть в него свой окурок?

– Но я же их почти арестовал!!!

Glava XXXV.

– Почти арестовал, почти не арестовал... Какая разница. Ребята мне понравилось. Я дала им провианта: хлебных крошек и пипетку с водицей. До следующей галактики хватит.

– Ну, ты, мать, даешь! Нет предела твоей щедрости!
– прокомментировал я великодушный, но неосмотрительный поступок меценатствующей женушки.
– А, если они нас покорить захотят? Ты об этом хоть подумала? Представить страшно, что может случиться, если они оккупируют нашу галактику. Вообрази себе: везде ползают эти противные и несносные эльмопеешки. Эльмопеешки в шкафу, на кухне, в раковине и под диваном. Везде эти неистовые, неутомимые иногалактиане. Они во всех кастрюлях. Они в серванте, в вилках и ножах. И даже барахтаются в супу пытаясь выйти с нами на связь и установить контакт. Они же не потому хотят завоевать нашу Галактику, что она нужна им. А только из-за своей врождённой вредности. Из-за этой идиотской и тривиальной вредности они будут специально залазить в нашу еду и подыхать там. И, в конце концов, дорогая, - подытожил я, - они истребят человечество вызыванием у последнего чувства отвращения. Человечество вымрет от брезгливости.

Короче, тогда я не на шутку рассердился, высказывая своё недовольство непродуманными инициативами женушки. А это в свою очередь послужило поводом для нашей с Астраей многочасовой размолвки.

В основном дулась Астрая, а я лишь мудро похаживал по рубке, глубокомысленно покряхтывая и визуально фиксируя показания приборов.

Зато рано утром, лишь только первые лучи кварцевой лампы чуть забрезжили в дальнем углу и воздух огласился робкими, переливчатыми скрипами проснувшихся механизмов, а ветерок дунувший из кондиционера, донёс до обоняния нежные запахи застаревшей машинной смазки, я выглянул в северный иллюминатор я увидел надвигавшуюся на нас планету.

Поначалу я принял планету за астероид. Этакий большой космический астероид. Но вглядевшись в телескоп, я обнаружил характерные для большинства обитаемых миров детали: заградительное противотанковые рвы, глубокие воронки, а также тысячи и тысячи километров колючей проволоки пересекавшей целые континенты.

И над всеми этими проявлениями планетарной жизнедеятельности густо кучерявились облачка зенитных разрывов.

Ещё там были спутники. Вооружённые всевозможными лазерами, вакуумными пушками и дезинтеграторами они крутились по орбитам вокруг планеты. О своем открытии я сообщил Астрае.