Отпущение грехов
Шрифт:
— Присаживайся, — говорю я, махнув на диван. Я вижу, как Джен с презрением смотрит на Эви. — Эвелин, это Джен, Джен, Эвелин. — Взгляд Эви остановился на мне прежде, чем переключиться на Джен. Джен бесстыдно пялится на мое обнаженное тело, и от этого у Эви начали раздуваться ноздри. О, все даже слишком хорошо. В любую минуту я могу стать свидетелем кошачьей драки. Жаркой кошачьей драки. Хотя это, вероятно, закончится тем, что Эви перегрызёт Джен горло.
Чем дольше Джен смотрит, тем яростнее становится взгляд Эви.
— Я пойду, сделаю нам кофе, — говорит Эви сладким голосом и встаёт с дивана.
— Э-э… —
— Тогда я предлагаю тебе выпроводить эту шлюху из своего дома, — Эви прищурилась.
— Не следует говорить так о моих друзьях, — прищурился уже я, — милая. — И я жду взрыва.
Я буквально вижу, как закипает ее кровь. Лицо краснеет, и она топает ногой, как ребенок.
— Она не моя гребаная подружка, она хочет трахаться с тобой, и я клянусь Богом, Эзра, я ее убью.
— Ты можешь ее в этом винить? — я смеюсь, ослабляю полотенце и даю ему слегка съехать на бедра.
— Только попробуй опустить полотенце еще на дюйм…
Я хватаю ее руку и кладу на мой уже полутвердый член.
— И что произойдет, маленькая убийца?
— Ты ёё хочешь?
Я хватаю Эви за шею и дергаю на себя, вжимаясь стояком в ее бедро.
— Не так, как я хочу тебя.
Эви сердито смотрит на меня, а я наклоняюсь, дразня ее рот языком. Ее губы приоткрываются, и я зубами прикусываю ее нижнюю губу, заставляя ее шумно выдохнуть.
— Чёртова Р ыжая, — она вырывается из моих объятий и срывает с меня полотенце, позволяя ему упасть на пол. — Чертова шлюха, — бормочет она. Я откидываюсь и приподнимаю бровь. — Ты не будешь с ней трахаться, — говорит она. — Ты мой, — она падает на колени и в и одним движением вбирает член в теплый рот.
Я опираюсь руками на барную стойку, а она держится за мои бедра.
— Черт, Эви! — Она заглатывает мой член настолько глубоко, что я чувствую, как упираюсь ей в горло, и, черт возьми, это потрясающе.
— Эзра? — Ах, черт! Какого хрена я впустил Джен в квартиру? А, да, это же разозлит Эви. Я скрещиваю руки на стойке впереди и наклоняюсь.
— Эй.
Эви сосёт сильнее и сильнее, двигая рукой по члену вверх и вниз. Дерьмо. Я с трудом заставляю себя не закатить глаза от удовольствия.
— Как ты себя чувствуешь?
Отлично. Сейчас? Она хочет поговорить об этом сейчас?
— Отлично, я, да. Хорошо, — мой голос замирает, когда Эви слегка проводит ногтями по моим яйцам. Я опускаю голову вниз, сжимая веки.
— Ты в порядке? — спрашивает Джен.
— Эмм… хм.
— Она твоя подружка? — ее голос дрожит, и Эви на секунду перестает двигаться. Из всех случаев в жизни, когда я должен был ответить на этот вопрос, это первый, когда сумасшедшая сучка, которую я люблю трахать, держит свои зубы в миллиметре от моего члена.
— Ну, она… — Язык Эви прижимается ко входу в уретру, и я в миллиметре от оргазма. — Все сложно, — задыхаюсь я. Следующее, что я чувствую, это как ее палец прижимается к моему анусу. Я сжимаю ягодицы, но она все равно протискивает в меня свой пальчик. Я бы сильно разозлился за такое своеволие, но, Срань Господня, в этот момент мои яйца взрываются,
Хлопаю ладонью по стойке и, прочистив горло, пытаюсь скрыть стон. Оргазм, волна за волной, растекается по телу, и я сжимаю кулаки, потому что Эви, мать ее, не унимается.
— С тобой точно все хорошо, Эзра? — спрашивает Джен.
Когда, наконец, оргазм ослабевает, мне удается переключиться на неё.
— Тебе лучше уйти, я позвоню. — Эви снова протискивает в меня палец, и я вздрагиваю. — Или нет, — я кашляю.
— О, хм… ладно, — Джен берет сумочку и собирается на выход, когда ее взгляд вдруг перемещается влево. Я вижу очень самодовольную Эви, которая утирает в этот момент уголок рта, глядя на Джен, как будто собирается её ударить. Не сказав ни слова, Джен уходит.
— Блять! — я поворачиваюсь к Эви, она выглядит, как тающее сливочное масло. Ноги онемели, и мне приходится держаться за стойку. — Моя задница! Серьезно?
Она пожимает плечами, затем поворачивается и выбегает из кухни.
Я бы бросился за ней, но ноги меня не держат.
— Некоторые вещи священны, Эви! — кричу я ей в след. — И мужской зад — одна из них!
Глава 31
Эви
Я стараюсь быть хорошей девочкой и никого не убивать. Эзра заставляет меня работать в баре по ночам, в то время, пока сам занимается бизнесом. Он сказал, что работа удержит меня от проблем, но он серьезно меня недооценивает, потому что мой внутренний демон все еще меня подначивает. Самое главное — это то, что порой, когда я наблюдаю за тем, как поднимается во сне его грудь, это подсказывает мне, как лучше его убить. Но я не могу этого сделать, потому что люблю его. Я не хочу убивать то, что люблю.
Мне удалось продержаться за стойкой бара три недели и не сорваться. Хотя пару недель назад Эзра меня довёл, я чувствовала острую жажду убить кого-нибудь, чтобы не убить его. Я думала, что смогу справиться с этим позывом, но в мире так много плохих людей, а Эзра не позволяет мне контролировать их численность.
Я не могу понять, как Джен смотрела на Эзру сегодня утром. Не могу избавиться от воспоминаний, как он трахал её у того проклятого окна. «И он все еще не трахал тебя перед этим самым окном, Эвелин».
— Сладкая, — зовет мужчина, отрывая меня от моих мыслей. — Где мое пиво?
— «Миллер», светлое? — переспрашиваю я, потянувшись к стакану.
— Его я заказывал в первый раз, тупая сука.
Моё лицо краснеет, и я сжимаю челюсти. С натянутой улыбкой киваю, отворачиваюсь от него и иду к крану. Мне потребовалось лишь быстрое, едва заметное движение рукой, чтобы открыть тайник в моем кольце и добавить яд в его стакан. Когда я поворачиваюсь, чтобы передать ему пиво, он понятия не имеет, что я что-то сделала с его заказом. Честно говоря, идея устроить меня в бар была лучшей из тех, что приходила Эзре в голову. Было легко расправляться со всеми этими отвратительными людьми. Сначала они пьют. Затем начинают чувствовать себя плохо и уходят. И, в конце концов, они умрут где-то далеко, в опасных кварталах или в вагоне метро. В этой части города часто находят передознувшихся наркотой или алкоголем.