Отпуск с прокурором
Шрифт:
— То-то я и смотрю, тихо так, что хочется уши заткнуть.
— Какое там «тихо»! Тут давеча выяснилось, что у мамки твоей любовная связь с прохвостом.
— С Хвостовым? — уточняю удивлённо.
— Точно! С Хвостовым. Та-а-акой скандал был! — Бабуля хмыкает и тут же отвлекается на телик. — Ну зачем вы ей красное подобрали?! Тьфу, не идет же ей красный! – отчаянно качает головой.
Я приподнимаю бровь. Жизнь моей семейки перестала быть пресной? Впрочем, плевать.
— Левушка, а раз уж ты мне вина налил, то пожарь и стейк! Жуть как надоела эта овсянка
Я несколько мгновений размышляю. Не бросишь же её здесь одну? Да и что мне стоит развести огонь?
Достаю из морозилки готовые к обжарке на гриле стейки и выкладываю их на решетку.
— Кто же вскрыл тайну маминой интрижки? — интересуюсь попутно.
— Случайность! Чистой воды случайность, Лёва! Отец твой взял телефон матери, пока та принимала ванну, а там… переписка с прохвостом во всех красках!
— С Хвостовым? — поправляю её снова. Подхватываю поднос с сырыми стейками и направляюсь в сторону террасы, где стоит гриль.
— Да-да, с Хвостовым. А ещё… — Махнув рукой на происходящее на экране безобразие и овсянку, бабуля семенит за мною следом с бокалом вина. — От Степана вчера вечером внезапно ушла Наташа.
Я молча развожу огонь. От воспоминаний о прошлой ночи к горлу подкатывается тошнота. «Удивительно, и почему Наташа ушла?» — хмыкаю про себя ядовито. Знаю, гадко, но мне жутко приятно от того, что я приложил руку к уходу Наташи: пусть и не равноценная, но сладкая месть Степану за Асю.
— Взяла детей и посреди ночи уехала к родителям в пригород, ещё и на развод грозится подать. А тесть, охотник со стажем, сказал, что ежели Степа ещё хоть раз появится у их дома, он отстрелит ему яйца, — продолжает делиться новостями бабуля. — Яйца у Степана одни, поэтому ехать за женой он не спешит. В нашем доме тоже не показывается, поэтому мама ваша после вчерашнего дикого скандала помчалась на ночь глядя в Ростов на своей машине.
— Зачем?
— Как — зачем?! На Степана прошлой ночью напали бандиты. Он бедный, ни жив ни мертв! Она его заберёт и привезет домой. Привезла уже, наверное.
Я презрительно фыркаю и концентрируюсь на гриле. Запекаю стейк, парочку луковиц и перцев. Бандиты напали, да как же!
Мне плевать на Степана с самой высокой колокольни, и на его вранье Наташе и семье тоже плевать.
Засучив рукава рубашки, я вожусь во дворе у гриля. Бабуля, устроившись в плетеном кресле, подставляет лицо вечернему солнышку и балдеет.
Пахнет стейк замечательно, аж слюнки текут! Отпиваю из бутылки глоток холодной минералки и возвращаюсь к огню.
В кармане джинсов вибрирует мобильник. Скривившись, выуживаю его на свет. Чувствую, что звонит мать.
— Чего тебе?! — бурчу без приветствия.
— Лев, у нас случилась беда: на Степана напали бандиты! У него все отобрали: деньги, мобильный телефон, документы! — Её голос звенит тревогой. — Ты не мог бы приехать и помочь?
— Нет! — рявкаю так громко, что бабуля подскакивает в кресле.
— Почему?! — Мама теряет дар речи.
— Потому что мне
— Как ты можешь?! На него там бандиты напали! Обокрали и избили! Ты бы, Лев, не ухмылялся, а приехал на помощь! — с укором отчитывает меня мать.
— Ха! — срывается у меня презрительное.
— Ты совсем не ценишь родных! Его жена бросила!
— Меньше надо было секретутку шпилить за её спиной.
— Ты невыносим! Мне иногда кажется, что тебя подменили после возвращения!
— А мне иногда кажется, что это Степу к нам в семью занесло попутным ветром! — фыркаю с презрением.
Мать замолкает. Я отрываю трубку от уха и смотрю на экран, потому что мне кажется, что связь прервалась. Нет, не прервалась. Это моя фраза о попутном ветре выбила из мамочки все красноречие.
— Не хочешь, не приезжай, — наконец обиженно выдыхает она. — А я хочу устроить приём на выходных.
— Деньги девать некуда?
— При чем здесь деньги? Я хочу подбодрить твоего брата! Устроим праздник с барбекю в честь нашего любимого Степы!
— Ну-ну, давай! Желаю удачи! Можешь сразу на праздник ему претендентку на роль новой жены притащить. Уверен, Ариночка с большими зубками не будет против ротации.
Три, два, один — и мама швыряет трубку.
Ухмыляюсь и возвращаюсь к стейкам. Чуть не подгорели!
— Все развлекаешься? Доводишь мать до белого каления? — слышу насмешливый голос бабули.
Я поворачиваюсь. Бабушка сидит в кресле и с интересом посматривает на меня.
— А Степку ведь и вправду попутным ветром занесло, — осмотревшись по сторонам и убедившись, что никто не подслушивает, сообщает шепотом.
— В смысле? —Я снимаю с гриля стейк и замираю от удивлёния. — Его усыновили?
— В смысле-в смысле! Мать его не от твоего отца родила, — шепчет бабуля. — Нагуляла его!
Я медленно опускаюсь в кресло рядом с ней и принимаюсь за свой обед.
— А ты-то откуда знаешь? — спрашиваю недоверчиво.
— О, я много чего знаю! — не без гордости отвечает она.
— И кто родной папа Степана?
— А, был один залетный менеджер в отцовской конторе. Маманя твоя с ним и завела интрижку от скуки. Интрижка вылилась в Степана.
— Почему отец с ней не развелся?! — широко распахнув глаза, едва не кричу я.
Бабуля вздыхает.
— Дурак потому что. Любил ее до безумия. Хотя, нет, вру: сначала он развелся, долго один был. Потом завел интрижку с какой-то кралей… Прости, Господи. Краля очень быстро залетела, уж очень домик ей наш семейный приглянулся. А когда выяснилось, что дом на меня оформлен, бросила ребёнка и сбежала.
Я медленно отодвигаю от себя тарелку со стейком.
— Подожди, бабушка... Какого ребёнка бросила?...
— Какого-какого! Тебя, Лёва! Вот я с тобой намучилась… Представляешь, что такое один на один с младенцем остаться? И отец твой снова загулял сдуру. Обратно любовь всей своей жизни приволок. Степке пять стукнуло, когда твой отец их с матерью сюда повторно привез. Так что господин прохвост не первая ее интрижка на стороне.