Отпуск с прокурором
Шрифт:
— Значит, так: если не хочешь в тюрьму попасть, придется с нами сотрудничать. Ты понял? — произносит он таким тоном, что даже у меня мороз по коже.
— Понял! Я в тюрьму не хочу! У меня двое детей…
— Вернешься домой и через неделю скажешь Костику Хвостову, что хочешь ещё раз поучаствовать в игре, что семейная жизнь наскучила и хочется острых ощущений. А мы будем на живца его ловить. Узнаем, где новое место для развлечений, и нагрянем в разгар игры. И запомни, Степа: отныне мы следим за каждым твоим шагом. Сорвешься — пойдешь под стражу.
— Да понял я всё!
—
— Лев, прости меня! — рыдает на полу Степан.
Я молчу. У меня в голове не укладывается новая информация. Я не знаю, как мне теперь быть. Что же за семья у меня такая?! Как вымолить прощение у Аси за все, что произошло три года назад?
— Ну, пожалуйста, Лев! — продолжает канючить Степа. — Я не хочу, чтобы Наташа об этом узнала!
Останавливаю на нем полный презрения взгляд. Склоняюсь и хватаю его за грудки.
— У меня больше нет брата! — цежу сквозь зубы. — Запомни, жирный урод: ты мне никто!
Отталкиваю его в сторону и стремительно покидаю допросную.
Вместо того чтобы вернуться к Асе, я стою у окна на первом этаже и пялюсь на ночные фонари снаружи. В голове пустота. Такое ощущение, что в той допросной из меня вытянули все силы. Я размышляю о том, как быть дальше, и не нахожу решения.
Сможет ли Ася принять меня после того, как узнает правду?
Нет, нет, Асе я пока ничего не скажу! Она мне дорога, как никто другой. У нас будет свидание на четверых, а завтра я куплю кольцо и сделаю ей предложение по всем правилам. Мы должны пожениться. Я без нее жизни своей не представляю! Мне проще отречься от семьи, от карьеры, сменить фамилию, чем отказаться от своего личного счастья.
Не знаю, сколько времени я так стою — может, минуту, а может, двадцать. Из транса меня выводит вибрация мобильника в кармане джинсов.
Нехотя достаю его, смотрю на экран. Номер незнакомый, но абонент настойчив.
— Алло? — наконец решаюсь ответить на вызов.
— Лев, это Катя! — звенит на другом конце голос Евсеевой.
С досадой провожу рукой по лицу.
— Кать, прости! Мы про тебя совсем забыли. Сейчас заберу Асю из комнаты отдыха, и поедем в ресторан.
— Ася уехала, — тихо произносит Евсеева, и почему-то это звучит, как приговор.
— Как — уехала?! — переспрашиваю, не веря услышанному.
— Вот так. Попросила тебе передать, что между вами все кончено, и чтобы ты ее не искал больше. Прости, что я тебе это говорю.
Сердце в одно мгновение разбивается вдребезги.
— Почему она так поступила?! — почти кричу в трубку.
Катя несколько секунд молчит. а потом выдает шокирующую новость:
— Сегодня произошло кое-что ещё, — наконец произносит она. — Я обещала Асе молчать, но ты должен знать. Там, на стадионе, Ася набросилась на Степана не из-за того, что он с другом нас задирал. В какой-то момент она узнала его голос.
— Какой голос? — переспрашиваю глухо. Пока не въезжаю в тему.
— Там, в подвале, три года назад фразу «Ты — следующая» произнес твой брат.
— Черт! — срывается с губ.
— Я, конечно, очень хочу, чтобы она обозналась, Лев, но Ася уверена,
— Не обозналась она, Катя, — произношу глухо. — Это и был мой брат.
От отчаяния меня лихорадит. Как остановить Асю?! Как ее вернуть? Она не понимает, что находится в опасности! То похищение организовал не мой брат, и ещё неизвестно, на что способны Хвостовы — и старший, и младший. А кто был в маске волка — третий вопрос, на который надо искать ответ. И если Асе оставляли послания на стенах и зеркале, то игра продолжается! О нет, это же как приглашение на смертельный аттракцион!
— Лев, давай попробуем ее догнать! — звенит отчаянием голос на другом конце провода.
— Догнать, да! — рассеянно бормочу я и кидаюсь обратно в допросную, потому что ключи от машины у Кушакова.
… Спустя десять минут машина майора, нарушая все правила движения, несется в сторону вокзала.
— А ты, правда, сделал ей предложение? — спрашивает, посматривая на меня, Катерина.
— Правда. — Отвожу глаза.
— Это так романтично!
— Ничего романтичного! — отмахиваюсь неловко. — Даже не знаю, зачем я это брякнул. Надо было подготовиться: ресторан забронировать, кольцо подарить. А так… нашёлся жених! От работы отстранили, семья — сборище психов, жить негде, ещё и кольцо не достал, когда произносил заветную фразу!
— Глупенький! — Катя улыбается, подтягивается с заднего сиденья и кладет ладони мне на плечи. — Она тебя любит, и ты ее любишь. Это главное.
Впереди показывается автовокзал. Суета, люди с чемоданами, шум... Нас спасает служебное положение: Кушакову чудом удается убедить сотрудника, что мы из полиции. Только нам не везёт: Асе удалось сесть на отходящий до родного города рейсовый автобус, и он ушёл двадцать минут назад.
— Да что ты будешь делать, а?! — злится Кушаков.
Я глухо бью кулаком по дверце машины. Ася снова от меня сбежала! Как ни крути, а мы терпим поражение по всем фронтам.
Мы стоим на запрещённом для парковки месте. Мимо проплывают отходящие рейсовые автобусы. Они едут в разные концы нашей страны: Волгодонск, Магадан, Сыктывкар…
Достаю мобильник, набираю номер Аси. Долгие гудки, короткие... Снова набираю. Я не сдамся! Если Ася решила меня кинуть, пусть лично об этом скажет!
Наконец она берёт трубку.
— Ася! — рычу в отчаянии. — Ну какого черта, а?!
— Лев, нам нельзя быть вместе. Не получится, понимаешь? — звенит напряжением её голос. — Не ищи меня больше, ладно?
— Это… это нечестно!
— Честно. Просто забудь про то, что я когда-то была в твоей жизни. Прощай.
— Ася, нет! Ты не понимаешь, в какой опасности находишься!
Короткие гудки в трубке. Я сижу и не могу пошевелиться.
Катя понуро отводит взгляд, Кушаков хмурится, вцепившись в руль своими огромными ручищами, а у меня в одно мгновение рухнул весь мир, потому что всё, чем я жил эти годы — это мыслями об Асе. Да, злился, да, верил, дурак, что она мне изменила с другим, но не прошло ни дня, чтобы в памяти не всплывал её образ. Может, Ася и не красавица, как Лиза Котова, но для меня она — единственная.