Отпуск строгого режима
Шрифт:
— Да так, сумку искал долго, — оправдался Валет.
— Подарок бабенке?
— Заткнись.
— Хорошо, хорошо, — замял Борода, — еле-еле эти яблоки нашел.
— Твои предложения? — сменил тему Валет.
— Возле сувениров полно туристов. Одна лавка так вообще стоит на краю, можно ощипать и незаметно свалить с рынка.
— Идем. Сегодня я сделаю все сам, не до учебы покамест.
— Что я, безрукий?! — возмутился Борода.
— Они у тебя не совсем правильно заточены.
— Не трынди, циркач
— Не по фиг. Времени нет. А руки всегда тренировать надо. Идем!
Возле сувенирной лавки Борода начал торговаться за маленький турецкий барабан, старался перекупить его у розовощекого сибиряка, который тоже положил глаз на сувенирный музыкальный инструмент. В это время Валет обшарил сумки у любопытствующих русских туристов и незаметно исчез с рынка.
Компаньоны проделали это еще несколько раз в других местах рынка и быстро «отбили» покупки.
— Классно все вышло. И быстро. Теперь ты отвлекаешь, а я буду за щипача.
— Я же сказал, что нет, — категорично возразил карманник.
— Но мы же быстро справились! — настаивал на своем турок-месхетинец.
— У тебя, так сказать, нет навыка, а у меня нет резона рисковать. Сваливаем.
— Бежишь к ней? — перебил его Борода.
— А тебе какая разница?
— Да задрало одному шастать туда-сюда. Вроде и бабки есть, а делать не хрен. В России мы такие дела вместе проворачивали. А здесь — сиди и кукуй.
— Фантазию вруби… Ладно, Борода, вали в гостиницу, я быстро. Отдам барахло и пойдем с тобой куда-нибудь прошвырнемся.
— Лапшу не вешай. Знаю я, как это «быстро».
Борода махнул рукой, у кромки тротуара остановилось такси.
— Отель «Сан Флауэр», — сказал турок-месхетинец. — А ты по-моему понимаешь? — Борода обратился на своем родном языке.
Таксист, оказывается, был с севера Турции и смог разобрать, что говорил его клиент.
— Порядок, хоть поговорим по дороге! — Борода закрыл дверцу, и такси покатило по городу.
«Фу, спровадил», — подумал про себя Валет.
И тут ему снова на глаза попались черный джип и местные братки. На сей раз не вмешаться Валет не мог. Громила метелил бомжа в черной скуфейке и длинной «рясе».
— Эй, мне нужно с ним поговорить, — по-английски начал объяснять Валет.
Громила перестал избивать «батюшку» и, как и в прошлый раз, улыбнулся карманнику.
— Я хочу его забрать с собой, я заплачу его долг, сколько? — быстро проговорил Валет.
Громила что-то сказал и четверо парней в костюмах одновременно двинулись к Валету.
— Я за него заплачу, не бейте его, отдайте мне, — кричал Валет прямо в лицо громиле. — У меня есть деньги!
Крепкие парни оттерли добросердечного
— Ты, русский, гость, жры водка, пэй пиво, отдыхай на пляж, а это нашэ дэло, — сказал один местный браток, тщательно подбирая слова.
— Сколько он вам должен? — стоял на своем Валет.
— Иды, иды! — качал головой крепкий парень.
— Баксы, евро. Сколько? — не унимался карманник.
— Иды, иды, — талдычил в ответ турок.
Наконец терпение местных братков лопнуло. Двое парней крепко, но вежливо взяли Валета под руки и повели между рядами. Остальные также под руки схватили «батюшку» и повели за джип.
Парни у выхода с рынка отпустили Валета, вежливо по-русски сказали: «До свидания», — и отправились к своим.
Валет сделал вид, что покидает рынок, а затем развернулся и, хоронясь, за лавками, последовал за ними.
18
Под крыльями аэробуса раскинулось Средиземное море. День был великолепный, безоблачный, самолет блестел на солнце, прорезая белой полосой голубое небо.
На борту среди прочих пассажиров, ближе к хвосту лайнера, находилась группа девушек, которые прошли кастинг в рекрутинговом агентстве «Турмалин». Их сопровождала строгая женщина в «директорских» очках — Александра Григорьевна — и присматривали два мордастых мужика. Один из них прилетел в Москву, где была пересадка на самолет до Антальи, вторым рейсом под ручку с Екатериной Елагиной.
Девушки сидели в экономклассе, ближе к хвосту авиалайнера.
— Как тебя, Катька, что ли? Держи. — Разукрашенная, как индеец, деваха протянула Елагиной начатую бутылку коньяка. — Выпей с нами за удачу!
— Нет. Не могу. Мне в самолете дурно, — отказалась Екатерина.
— Дурно? — покачала головой девушка с противоположного ряда. — Дурно — это когда ребенок дома орет голодный без умолку. Просто с ума сходишь, хоть на стенку лезь. А молока уже нет, надо кормить смесями. А если у него на отечественные смеси аллергия и он может есть только фирмовые… Вот уломала маму у нее на лето сына оставить — сбережения все ей отдала. Лечу за новыми, — вздохнула девушка. — Ничего, за пару месяцев разбогатею и вернусь.
— Разбогатеем, Виолетка, обязательно разбогатеем. — Разукрашенная привстала со своего сиденья и дала ей бутылку коньяка.
Та хорошо приложилась к горлышку.
— В полете можно и расслабиться, — махнула она рукой.
— Эй, а теперь моя очередь, — сказал один из мордоворотов.
Мужик, похожий на медведя, вышел в проход, забрал бутылку у Виолетты, сам присосался к горлышку.
— Эй, Дмитрий Варламович Варламов, дорогой мой, — обратился мужик к своему хмурому напарнику, — будешь хлебать конину?