Отпуск строгого режима
Шрифт:
А затем стенки, окна и потолок автобуса содрогнулись — водитель нажал на тормоз и глянул в салон, в котором все без исключения индивиды женского пола изо всех сил закричали:
Одиночество — сука!
Не закричала разве что Катька. Она прошептала это одними губами. Катька сидела под присмотром Кумарного сбоку и Варлама спереди, смотрела вдаль на горы, очертания которых виднелись над дорогой.
— Тихо, пошалюйста, — вежливо попросил водитель и прибавил газу.
Автобус катил по блестящей от южного
Вскоре автобус свернул с главной дороги на узкую боковую.
Александра Григорьевна в микрофон проговорила:
— Внимание, подъезжаем к гостинице. Она небольшая, но уютная. У каждой девушки будет свой номер.
— Как это? — удивилась Наташка. — А двухместных нет?
— Двухместных не предусмотрено, — строго ответила Александра Григорьевна.
— А если я хочу жить с подружкой? — снова заговорила Наташка.
Сзади нее заржали несколько кобылиц.
— Не беспокойтесь. Номера комфортные. Вначале собираемся в актовом зале. Там вас встретит известная вам Элеонора Владиславовна. Отметит по списку, расскажет, что делать, кого куда предварительно распределили. Если кому что не понравится, сразу же можете все высказать. Затем пойдете на рецепцию, вам выдадут магнитные карточки — это ключи. Выдаются под подписку. Смотрите не потеряйте. За восстановление возьмут деньги. За порчу имущества, если будете на стенах, тумбочках, подоконниках что-то писать, — штраф. Понятно?
— Понятно, — фыркнула Марианна. — За свои косяки везде нужно расплачиваться.
— Ага, буду сейчас в лифте корябать «Здесь была я», — буркнула Вероника.
— Сколько дней мы проведем в этой гостинице? — спросила Галина-Афелия.
— Кто как. Кого через сутки заберут на работу, кого немного позже. Это зависит от оформления документов, — объяснила Александра Григорьевна.
— Ради этих документов у нас паспорта забрали? — спросила Галка-Афелия.
— Да. Юристы этим занимаются, но мы же не можем нанять юриста на каждую клиентку отдельно — это чрезвычайно накладно. И вы не знаете ни местных законов, ни турецкого языка.
— И сколько девушек обслуживает один юрист? — встряла Анжелка.
— Это смотря по какому профилю он работает. Вам все расскажут и покажут. Поживете в гостинице, к вам приедут представители заинтересованной стороны вместе с юристом, — отвечала Александра Григорьевна.
— Ага, значит, это такой сборный пункт-распределитель, — догадалась Виолетка.
Автобус подрулил к серому пятиэтажному зданию с железными дверями — тому самому, в которое за пару часов до этого зашел турок-громила.
Поднялась гидравлическая дверь, автобус на малой скорости заехал внутрь и оказался в длинном боксе.
За автобусом сразу же опустилась дверь.
— Выходим организованно. И сразу же проходим на рецепцию, а там — в актовый зал. Багаж возьмете потом. Вам помогут его донести, — руководила Александра Григорьевна.
Она сама пошла вдоль стены бокса, за ней одна
— Смотри — попугай! — воскликнула Анжелка.
— Точно. Красавец! — сказала Наташка, помахала ему рукой. — Попка дурак! Попка дурак.
Попугай покосился одним глазом на девушку и, перебирая своими крючковатыми лапами, передвинулся под листву пальмы.
Коридор привел к стеклянной двери, которая сама открылась перед девушками.
На рецепции за стойкой стоял молодой, с пятидневной щетиной, турок в темном костюме, белоснежной рубашке и бело-красно-черном полосатом галстуке.
— Здравствуйте! — по-русски, почти без акцента поприветствовал он девушек. — Проходите, пожалуйста, сюда. — Администратор жестом показал на двери с правой стороны лестницы, возле большого аквариума.
— Здравствуйте, — кивнула ему Александра Григорьевна и двинулась, куда показывал турок.
За ней, как утята за мамой-уткой, последовали русские девушки. За дверями были ступеньки, ведущие вниз.
Актовый зал примерно на сорок-пятьдесят мест оказался на цокольном этаже здания, ниже уровня земли.
Девушки расположились на пластмассовых креслах с серой тканевой обивкой. Возле двери заняли места Варлам, Катька и Кумарной.
На сцену поднялась Александра Григорьевна, уселась в кресло перед массивным широким столом.
— Ну что? Все расселись? Всем удобно?
— Да, — зашумели девушки.
— Вот и отлично, — деловито проговорила сопровождающая. — А теперь прошу тишины.
Россиянки притихли, посмотрели на Александру Григорьевну.
Она достала из сумочки папку, из папки — бумагу со списком девушек. Положила ее на стол, нацепила очки с большими линзами и стала похожа на злобную сову.
В актовый зал в это время зашли администратор и еще два турка в гарнитурах, один смахивал на бизнесмена, второй на доктора — круглые очки в тонкой золотой оправе, ухоженные руки с длинными нервными пальцами. Турки аккуратно уселись за стол.
В зал спешным шагом вошел еще один человек — он был квадратного телосложения, со втянутой в плечи головой, скошенным лбом и выступающими надбровными дугами, отчего казалось, что он всегда смотрит исподлобья. Русские девушки невольно вздрогнули, увидев эту нелепо и дико сложенную мужскую особь.
А мужик явно с недовольным видом что-то шепнул администратору, затем тот что-то шепнул Александре Григрьевне.
— Элеонора Владиславовна очень извиняется и присутствовать сегодня вряд ли сможет. Она на деловой встрече, передала, что, в крайнем случае, опоздает, — начала сопровождающая. — Значит, нам придется начать без нее. Я сейчас буду зачитывать имена и фамилии, кого я назвала — поднимаетесь и представляетесь. Итак… Афиногенова Галина Васильевна.
— Я, — поднялась Галка-Афелия.