Отпуск в СССР или Назад в будущее
Шрифт:
Когда он вернулся с двумя билетиками, Герасименко, как ни в чём не бывало, уже сидел у окна, облачённый в надорванную ветровку.
– Ты слышал, они сказали: «Илко»? – обратился Коля к подошедшему товарищу. – Дескать, что-то там Илко говорил, поэтому придётся «замочить».
– Ну да, вроде того, – поморщился Кукарский.
– Интересно, кто такой Илко?
– Имя какое-то странное, – заметил Дима, присев рядом. – Финское, что ли?
– Не думаю. – Коля внимательно поглядел в окно, словно бы желая убедиться, что погони нет до
– Да, но если б он выстрелил второй раз… Был бы полный пипец!
– «Бы» не считается… Блин, теперь ещё придется руку от людей прятать! – посетовал вдобавок усатый Николай.
…На вокзале они не стали светиться. Взяли чекушку в продмаге и забрели подальше в частный сектор. Там присели на лавочку, и Дмитрий водкой обработал рану товарищу. Затем каждый отпил из горлышка. Мол, надо снять напряжение. Ведь до сих пор дрожь пробирает.
– Эх! – сказал Коля, занюхивая кулаком. – Хороша советская «Пшеничная»! Не то что сейчас, у нас там гонят муру всякую!
– Ага, точно, – подтвердил Кукарский, беззастенчиво приняв свою дозу. – В современной России водки разной много, а хорошей нет.
– Слушай, мне эти наши злоключения один советский фильм напоминают. – Коля неожиданно сменил тему.
– Какой? – удивился Дима.
– «Гостья из будущего». Помнишь, там космические пираты гонялись за главным героем, а у него друг был. Так вот, Коля и Фима – это мы с тобой.
Дима с теплом в груди вспомнил очень милый и добрый фильм, который в детстве смотрел несколько раз, причём, каждый раз без памяти влюблялся в Алису Селезнёву. Да так, что хотел ехать искать её в Москве!
– Весьма отдалённое сходство, – заметил он.
– Думаешь? Пожалуй… Ну что, а теперь давай пробежимся по плану. – Повеселевшими густо-серыми глазами Коля поглядел на спутника. – Итак, я занимаюсь здесь фотиками и книжками, а ты едешь в Пермь выцеплять Любу.
– Окей, как договаривались, – вздохнул Дима, встал и оправился. – Ну ладно. Тогда я погнал?
– Дуй. Пузырь быстренько допиваем и всё. На тебе вот, трёшка в дорогу. Последняя. – Коля протянул заскорузлую купюру.
Затем они поделили два донных глотка и спрятали пустую чекушку.
На том и распрощались.
Сентябрь, 1983 год, Дима
После расставания со спутником Дмитрий махнул на автовокзал и сразу пристроился в автобус — у окна. По пути сначала, было, задремал, но, едва очнулся, заметил на трассе пионерский лагерь. Огромные ворота, на постаменте гипсовый мальчик с горном, на его шее – галстук, покрытый свежей красной краской. И тут нахлынули воспоминания.
«Чёрт возьми! – воскликнул про себя Дима. – Уж сколько я в этих лагерях провёл! Вставали утром под такой горн, на зарядку строились, речёвки пели… «Клич пионера: всегда будь готов! Клич пионера: всегда будь готов!..»
А ещё
Господи, боже мой, какое упоительное было детство! И как чётко вспоминаются и эта девочка, и этот горн, и эти зарядки! Интересно, где она сейчас — моя первая детская любовь? В смысле, в две тысячи тринадцатом…»
Так, увлечённый воспоминаниями, Дима и не заметил, как добрался до Перми.
И вот он уже вышагивал по направлению к почте, где служила Люба, для выполнения одной из инструкций Герасименко. Солнце, как подарок в середине сентября, припекало с правого боку. Под ноги изредка падали с тополей жёлтые фантики — осень начинала трапезу с десерта.
Кукарский ступал по тротуару и радовался окружающему миру, хотя действие ста грамм «Пшеничной» уже прошло. Диму восхищало сейчас полное отсутствие рекламной шелухи. И ещё его слегка забавляли огромные классические лозунги на зданиях:
СЛАВА КПСС!
ЗАДАНИЯ 11-й ПЯТИЛЕТКИ ВЫПОЛНИМ ДОСРОЧНО!
НАРОД И ПАРТИЯ ЕДИНЫ!
А ещё его радовали прохожие, облачённые в незамысловатые наряды, – в их лицах не наблюдалось чёрствости и озабоченности. По крайней мере, так ему казалось. А по дорогам не спеша ехали неказистые автомобили с непривычно огромными круглыми передними фарами (изредка квадратными) и жутко угловатыми формами: «Жигули», «Москвичи», «Волги» и «Победы», а то и «горбатые», совсем неказистые «Запорожцы».
«Ну, а с другой стороны, — подумалось Диме, – не очень-то интересное время нам досталось. Брежнев уже не управляет страной, на него вживую не посмотришь, даже если в Москву податься. Высоцкий тоже уже в могиле. Да и знаменитая олимпиада позади. Так что интересного мало, даже если махнуть в столицу…»
Тут мысль прервалась, потому что показался нужный дом, красноречиво описанный Николаем. Так и есть: в торце обозначился вход в почтовое отделение. Кукарский сначала постоял, подумал.
Через минуту-другую он проник внутрь почты. Ему открылась следующая картина.
У окошка мостилась бабушка в повязанном на голову платке и что-то тихо говорила сотруднице почты. Дмитрию ничего не оставалось, как подойти ближе. За рабочим столом сидела и вежливо отвечала посетительнице молодая женщина в самом соку.
Описания подтвердились – каштановые волосы с колечками на кончиках, карие глаза, чуть крупноватый нос, приятные черты, лёгкая картавость, — сомнений не осталось. Это Люба! Дмитрий отошёл в сторонку и подождал, когда бабулька отчалит. Больше никто, слава богу, на почту не заявился.