Отпуск
Шрифт:
— Понятно — согласился — В планах союз с эльфами. Развитие магического искусства и наук, создание ковена магов, университетов. Объединение Эропии с Горсаном в одну империю.
— Объединение лет через пятьдесят, шестьдесят — поспешил успокоить короля, видок у величества был ещё тот — или даже позже. Я скоро вернусь в свой мир, моей задачей была подготовка условий для реформ. Остальным займутся преданные богине люди.
— Правящая династия империи кто? — спросил через минуту.
— Супружеская пара из Горсана и Эропии. Ваш потомок положит начало
— А эльфы?
— Союзники с самоуправлением.
Опять что-то просчитывает. Вздохнул:
— Стар я уже для подобных потрясений. Был бы лет на десять моложе… Что со своей Проктул сделал? Признавайся.
Всё-то знает, удивился. Хороший у него советник по безопасности. В бумагах на меня ничего про неё не было, когда только шепнуть успел.
К Сарэн вернулся почти ночью. Она ждала, но не предполагала, что я уже свободен. Пока рассказал ей все новости, пока она успокоилась и перестала меня трясти и тискать, нам давно было пора ложится в постельку. Что мы и сделали. Сразу прижалась ко мне, поначалу затихла. Но вскоре смущённо прошептала:
— Миссеар, сделай мне сегодня дочку. Я созрела — тихонько хихикнула.
Как узнала, что могу именно дочку? Наверняка сестричка проболталась. А чего засмущалась? Загадочная женская душа. Хм.
Утром ушёл в Рощу. Написал Сарэн записку, что дела, могу задержаться на день-два, целую. Она ещё сладко спала, не стал будить. Нам, наверно, придётся пожениться. Никела сильно переживала за честь рода, да и вообще, бастарды здесь не приветствуются. Стану мужем, обалдеть. А муж обязан заботиться о семье. А я скоро уйду насовсем. Грустно.
В Роще раннее утро. Лиреста наверняка спит ещё, вместе со всеми. Побродил по деревне, заглянул в общежитие. Здесь тоже тишина, в коридорах никого, в общей комнате никого. Рановато заявился, мог бы ещё поспать, но в тюрьме отоспался лет на десять вперёд.
Пора будить эту путешественницу, кто знает, когда выйдет. Куковать до обеда не хотелось. Посмотрел, где разместили. На втором этаже, одна в комнате. Ну и замечательно. Пошёл к дому, нашёл окно, и стал кидать камушки. А чо? Всё равно заняться нечем, а тут и развлечение, и польза. Камне на десятом окно распахнулось, выглянула. Как была, не одетая.
— Тебе чего?
— Домой разве не хочешь? — удивился — Пора, неделя уже прошла. Собирайся.
— В такую рань?! — возмутилась — Мы не поели, не попрощались, не поплакали на дорожку. У тебя что, шило в заднице?
Когда успела обнаглеть? Нормальная же была. Это всё вредное влияние моих бывших.
— Потом поплачете, по отдельности. Ты там, а они тут — угрюмо — Выходи, а то оставлю.
— Подожди.
Отошла, думал, что одеваться, но услышал приглушённый голос, явно уже в коридоре:
— Ксерали! — стук в дверь — Он припёрся и обижает меня! — снова стук — Ну что ты там ковыряешься?! Выходи быстрее!
Чуть на траву не уселся. Или я ничего не понимаю, или её приняли в семью. Гостьи так не разговаривают. И чем мне это грозит? Да ничем. Жду, даже любопытно.
Через
— Ты обещал больше не появляться — прохладным тоном.
— Я не к тебе. Скажи своей постоялице, чтобы поторопилась, я скоро ухожу.
— Можешь оставить её здесь — окно захлопнулось.
Не понял. Сговорились? Я ведь могу и оставить. Или не могу? Не, не могу, осознал со всей очевидностью. Надо возвращать, иначе никакого доверия не будет. Проклятье. Как же меня так подловили? И, главное, зачем? Из общей вредности, что бы насолить? Похоже на то. Но со мной такие шутки не пройдут, не на того напали.
Перенёсся в общую комнату на первом этаже. Подожду пока здесь, рано или поздно кто-то спустится. Вот тогда и поговорим. Уселся в ближайшее кресло, и прислушался к разговорам наверху.
— Ушёл — Лиреста, разочарованно.
— Я тебе говорила — Кси.
— Вернётся.
— Зря ты это затеяла.
— Попытаться надо.
— Глупо — молчание — Посмотрю, как дети, разбудили наверно криками.
Всё затихло. Насчёт глупо согласен, к чему это представление? Ничего, когда-нибудь проголодаются, кухня и столовая внизу. Рассеяно огляделся и только сейчас заметил доску. Не ту, которую развеял, а самодельную. На ней написано «Извини. Мы все тебя очень ждём».
Сидел, бездумно смотрел. Мыслей не было. Через несколько минут вдруг проверил, как давно она тут, захотелось найти себе хоть какое-то оправдание. Впервые появилась через неделю после того, как я ушёл, на грубом куске дерева. Потом он был заменен на дощечку, а потом появилась большая аккуратная прямоугольная доска. Эта. Надпись оставалась неизменной.
Я так тщательно лелеял свою обиду, что даже не захотел полюбопытствовать, как дела у моих диали, у Кси. Постарался их навсегда забыть. Почти получилось. Встал, стёр всё, написал «Я вернулся, надо поговорить. Жду в своём кабинете». Подумал и добавил «Извините». Ещё раз подумал и опять всё стёр. Не то. Наверно, уже поздно заниматься исправлением ошибок.
Размышления прервали лёгкие шаги по лестнице, кто-то спускался вниз. Инстинктивно попытался спрятаться, как загнанный зверь, дёрнулся в сторону своих комнат. Но остановился, осознал бессмысленность и наивность порыва, повернулся лицом к приближающейся неумолимой судьбе, так вдруг показалось. Рок, который прямо сейчас настигал меня. И я не мог сбежать, не имел права, не имел для этого моральных сил. Я виновен и должен понести наказание.
Вошла Кси, замерла, увидев меня. Не выдержал её взгляда, отвернулся. Мне было нечего сказать ей. Стыдно.
— Зачем ты всё стёр? — насмешливо — Мне нравилась эта надпись. Напоминание о несбывшемся.
— Извини — глухо проговорил — Я очень виноват перед тобой.
— Прекрати — легкомысленно — Всё давно забыто. Мы виноваты, ты виноват, какая теперь разница. Не будем ворошить прошлое, на нём уже выросла трава. Завтракать будешь?
— Если накормишь — недоверчиво посмотрел на неё.