Отпусти меня
Шрифт:
— Какая разница? Он теперь — не наша забота. Об этом должны беспокоиться не мы, а Михаил и его свора.
— Но…
— …Келин, — Мэтт прижал меня к себе, и я не стала сопротивляться, потому что это было бы бесполезно, учитывая его настойчивость и силу, — зачем нам это, если мы наверняка не знаем, чего сейчас хочет Люцифер и что от него ожидать? Зачем нам его ловить, если это могут сделать ангелы, которые, между прочим, хотят меня убить? М? Зачем им облегчать задачу?
— Ты не понимаешь! — легонько толкнула его в грудь плечом. — Он говорил со мной на балконе, предлагал, чтобы я перешла на его сторону, и твердил, словно Врата заперты! По-настоящему, Мэтт!
— И ты ему опять
— Знаю. Но, возможно, что он мне говорил и было правдой. Сам посуди, зачем Люцифер тогда притащил меня на балкон и начал предлагать «сотрудничество», говорить то, что, наверное, не сказал бы тебе и другим? Это наверняка было правдой, — хриплым голосом выдала я. — И, означает, что Печать сейчас в моем доме, и он… - замерла, — о, Боже. Он направился к моему дому! Черт! Мэтт! Там мои родители!
Я начала извиваться в руках Мэтта, и он стал успокаивать меня, прижимая ближе и спокойным тоном шепча:
— Мы не знаем, говорил ли он правду о местонахождении Печати, так что, еще неизвестно, в твоем ли доме она или нет. И да, если уж эта штука там, то где гарантия, что нас не ждет какая-нибудь ловушка Люцифера? Или вообще все это ложь, и Печати нет в этом мире?
В принципе, в чем-то Мэтт был прав. Мы не могли свято верить ни словам Сатаны, ни своим предположениям без доказательств. Но что-то подсказывало, что единственная вещь, открывающая Врата Ада там, где говорил Люцифер – в моем доме.
И тут меня охватила злость. Вдруг все это – не ложь, и на данный момент тот, кто хотел переманить меня на свою сторону, разгуливает по моему жилищу в огненном обличье, намериваясь забрать Печать. Разгуливает там, где спят мои родители, которым он с легкостью может причинить вред просто так или за то, что я не согласилась с ним разделять коварные планы по уничтожению мира. Я крепко сжала челюсти – пусть только попробует им что-нибудь сделать, клянусь, несмотря на свою жалкую силу и небольшой набор приемов для самообороны, всажу в его грудь остренький клинок или несколько пуль из рения.
— Можем узнать все, — проговорила я, смотря, как один полицейский, говоривший с людьми, приближается к нам. Скорее всего, хочет расспросить нас, знаем ли мы, чьи же были выстрелы и кто устроил пожар. Боюсь, мы ничего не сможем ему сказать, ибо это не для его ушей. — Нужно идти сейчас. Сумеем отделаться от того копа? — кивнула за его плечо.
Мэтт обернулся, затем, аккуратно поднеся мои ладони к губам, одарил их безболезненным поцелуем.
— Конечно. Только придется вспомнить уроки физкультуры в школе.
Глава 11
Мы не могли не вызвать подозрений у того полицейского, убегая и чуть ли не спотыкаясь на ровном месте. Наверное, он подметил, что мы причастны к пожару или вообще его устроили, так как несся сломя голову за нами и велел остановиться, еще угрожал, что будет стрелять, если не сделаем этого. Но мы продолжали мчаться по шоссе, плюя на крики запыхавшегося мужчины с оружием в руках и не боясь, что в любой момент в нас может оказаться сразу несколько пуль. Коп, вопреки моим ожиданиям, не открывал огонь, а когда увидел, как мы заворачиваем в лес, сдался, остановившись возле таблички с Медведем Смоки4 и переводя дух. Последнее что я увидела – он достал рацию и сообщил своим напарникам какую-то информацию (не сложно догадаться) о нашем весьма «странном» поведении, сбившем его планы. Я просто была в восторге, что и с полицией отныне у нас проблемы. Мэтта похоже это не волновало. Он бежал, сверкая пятками, и держа меня
Мы не собирались идти до самого моего дома пешком, поэтому взяли спрятанный неподалеку внедорожник, очистив его от еловых веток и снега. Мэтт помог мне сесть в машину и пристегнуть ремень безопасности, потом прыгнул за руль, и уже через минуты мы были на дороге. Пришлось ехать по другому пути, чтобы в случае чего не наткнуться на копов. Парень сосредоточенно вел автомобиль, в нервозности играя желваками. Наверное, ему тоже не давала покоя эта неизвестность.
— Твои вещи насквозь промокли, ты совсем замерзла, — заметил Мэтт, бросая короткие взгляды на меня – мое тело дрожало от такой низкой температуры. Во время бега я пару раз падала в сугробы и, не в силах встать, лежала в них, дожидаясь помощи ангела. — Сзади, под сидениями, есть сумка. Там женские вещи, аптечка и вода. Ты справишься со всем? — он повернул лицо ко мне.
Смотря на свои ладони в ожогах, я неуверенно кивнула. Не знаю, как с ними смогу на себя что-то надеть или самостоятельно наложить бинт, но это предвещает быть незабываемым зрелищем для кое-кого, а для меня – мучительной пыткой.
Мэтт остановился у обочины, чтобы я запрыгнула на задние сидения без происшествий. Он решил не вести машину, пока буду переодеваться. Выйдя из салона и опершись спиной о закрытую дверцу, он скрестил руки на груди, как бы этим видом показывая, что не смотрит, и я могу начинать. Достав сумку, я чуть ли не нырнула в нее, чтобы откапать хоть какие-нибудь теплые вещи. Мне не было важно – попадутся ли уродские или потрепанные, главное найти то, в чем не будет холодно. Тем более, время поджимало, и у меня не имелось в запасе лишних секунд, чтобы тщательно осмотреть шмотки и выбрать из них понравившиеся. Сердце обливалось кровью при одной только мысли, что с моими родителями могло случиться все что угодно, и если не произошло еще ничего плохого с ними, то – может, пока я тут вожусь с одеждой. Пострадавшая кожа рук нередко ныла, зацепляясь за ткани, и я еле сдерживала крик – не хотела привлекать внимание Мэтта и показывать, что мне больно. Чертовски больно.
Расстегивая пуховик, я не выдержала – застонала в отчаяние, что беспомощная настолько, насколько не ожидала. Пальцы, которые старались снова ухватиться за замок, дрожали и, когда все же делали это, соскальзывали, а потом… действия повторялись по кругу. Сдавшись окончательно и повесив голову, я почувствовала, как теплая ладонь припаяла к подбородку, поднимая его вверх и заставляя меня взглянуть на их обладателя. Мэтту удалось каким-то образом бесшумно открыть дверцу и забраться на сидение рядом, ибо я не заметила, как он оказался в салоне, когда мучила бедный пуховик.
— Давай помогу? — он легонько смахнул с моих щек слезы, и в этот момент удивление повисло на моем лице – я плачу?
Не дождавшись ответа, Мэтт снял с меня пуховик, затем ухватился за край футболки и собрался стянуть ее через голову, как я резко дернулась назад, не давая ему это сделать.
— Мэтт, я… ты…
— Все нормально, — ободряюще улыбнулся он. — Я уже видел тебя в нижнем белье.
Дело было не в этом.
— Я без… лифчика, — мой голос дрожал, как и тело.
Мэтт, немного помешкав и помычав, уставился на меня, словно первый раз увидел. Наверняка, это был не самый лучший момент говорить о пикантном, но что еще оставалось делать? Так бы он увидел меня без очень важной детали женского гардероба, что мне не хотелось. По крайней мере, сейчас и в этой обстановке.