Отпусти меня

Кудинова Анастасия

Если Люцифер рассчитывал, что я стану разделять его желания, то он – полнейший идиот. Ну, в принципе, я тоже не лучше: верила ему, когда ангелы – наоборот, пыталась убедить всех, что Король Ада изменился и прочее. На самом-то деле он вынашивал в своей башке, наверное, не полностью сконструированный план, а когда на поле услышал о моем видении, то тот сформировался до конца. Люцифер решил, что будет намного сильнее вместе со мной. И тут понеслось: вранье, искусственные признания и слезы. На самом деле он никогда не жалел о своих поступках. Ему не было жаль то, в какое кровожадное чудовище он превратился. Он хотел мести с самого того момента, когда его выпинали с Небес. Желание отомстить сгребало его в свои колючие объятия. Веками это чудовище не вылезало из Ада, его верные уродцы всегда были на посылках

и выполняли любые его приказы, а потом неожиданно он решил выйти – признался, что типа демоны умоляли, чтобы он возглавлял их войско в мире людей. Черт, что за глупость? Да Люцифер по любому сам счел правильный выползти сюда и вести свое стадо. Ну а как же бы он оставил своих «детишек» без достойного, как он, полководца? А потом пошло-поехало. Когда он запудрил мне большую часть мозга и убил Азаеля, тем самым почти полностью заполучив мое доверие, то состроил страдальческую мордашку и специально проиграл Михаилу в поединке, чтобы я окончательно поверила его сказке. После, чтобы все выглядело как по-настоящему и не вызвало никаких подозрений по этому поводу, он отправился вместе с черноглазыми обратно в Ад. Ему пришлось обсудить все детали с демонами, а потом запереть тех по кое-каким причинам. Он был достаточно умен, раз подумал, если не запрет Врата, я могу это увидеть с помощью своих видений. Интересно, а почему он был так уверен, что у меня, например, не будет такого видения, где он врет или что-то в этом роде? И почему в тот день, когда мы с Мэттом уехали от заправки, он был уверен, что я попрошу своего хранителя остановиться, чтобы подобрать его?

— Ты использовал Келин, — словно яд, выплюнул Мэтт. — Для чего? Ты думал, что она согласиться перейти потом на твою сторону? Ты так надеялся, что она будет тебе помогать? — когда я оглянулась, чтобы посмотреть на него, он сверлил ненавистным взглядом Люцифера, который продолжал усмехаться, окончательно подтверждая свой диагноз конченого шизофреника. — Ты… понимаешь, какой ты идиот, а сам называешь Келин наивной дурой? Она ни за что на свете бы, ни при каких обстоятельствах не согласилась бы на такое.

— Может быть, согласилась.

— Нет, — кинула я, и глаза заполонили предательские слезы. Черт. Обещала же себе не плакать.

— Ты мог бы не устраивать тут великое представление, — продолжал ангел, не опуская руки с оружием. — У тебя есть такая сила, не побоюсь этого слова — довольно неслабая армия, и что тебя останавливало тогда? Неужели ты думал, что если Келин каким-то образом окажется на твоей стороне, что-то сильно изменится и что победа сто процентов будет твоей?

Люцифер закатил глаза.

— У меня была бы возможность в тот день закончить начатое даже и одному, если бы в моей силе не было бы ограничений, хорек, — ответил так, будто его заставили.

Мэтт на свое новое «прозвище» никак не отреагировал. Он продолжал держать палец на курке, и было такое ощущение, что вот-вот нажмет на него, и несколько пуль сделают огромные дыры в очень умной головке Дьявола.

— Я мог бы подпалить здесь все, если бы адский огонь не забирал у меня так много сил. Знаешь, зверушка, — выдох, — его очень сложно подчинять за пределами Ада, вот и происходит такое.

Сейчас Мэтт не на шутку разозлился. Я хотела было сказать Люциферу, что он сглупил, поделившись с нами довольно полезной информацией и сам того не понял, как ангел резко схватил меня за руку, заводя за спину, а сам открыл огонь. Я повалилась на заснеженный асфальт под свист пролетевших пуль. Мне не было видно, куда они попали, но я молилась, чтобы в Люцифера. Резко повернувшись, чтобы разглядеть обстановку, увидела, как в некоторых местах рубашка Дьявола окрасилась в красный цвет – он стоял, не шелохнувшись, когда белоснежная ткань продолжала впитывать… кровь. Мэтт и я замерли в ожидании, что тело Люцифера вот-вот, ослабнув, повалится на дорогу, но не тут-то было. Дико засмеявшись, Король Ада засунул два пальца в ранение на плече, и уже через несколько секунд выудил блестящую от темно-алой жидкости пулю, даже не поморщившись от боли. Я оторопела, поняв, что его не так просто будет убить, как казалось бы. Когда в руке Люцифера появились еще три пули, он резко изменился в лице – стал серьезным, хотя недавно угорал то ли над

нашими физиономиями, то ли над тем, что в него, наконец, удосужился выстрелить Мэтт.

— Ты и в сердце-то не можешь попасть. Только рубашку испортил, — стальным голоском произнес Люцифер, откидывая в сторону то, чем Мэтт пытался прекратить его существование. Я и не думаю, что мой хранитель рассчитывал его сразу убить. Но почему же не продолжал вгонять в его тело новую партию пуль, когда тот вытаскивал предыдущую?

Мэтт, не опуская рук с оружием, кинул на меня настороженный взгляд и кивнул на машину.

— Не могла бы ты мне принести запасную обойму в бардачке? — прошипел слегка взволнованным голосом. — Кажется, у меня кончались патроны, — он надавил на курок, и я могла бы услышать очередной оглушительный выстрел, но того не последовало. Пистолет был не заряжен.

Плохо. Очень плохо.

Я лихорадочно закивала, бросая краткие взоры то на Мэтта, то на теперь яростного Люцифера, который приготовился выплеснуть наружу все свою злость и показать нам новые фокусы с огоньком – его пальцы потихоньку воспламенялись. Залетев в салон внедорожника, я принялась рыться в бардачке и, найдя срочно необходимый для нас предмет, собралась вылезти, как почувствовала, что стало светлее за окном. Настороженно подняв голову, я замерла – прямо на лобовое стекло летел огромный, пламенный шар, чем-то напоминающий само солнце, но немного другого цвета. Мои конечности онемели, хотелось выпрыгнуть отсюда к чертовой матери, а по каким-то таинственным причинам не получалось. Прежде чем мой оглушительный крик вырвался изо рта, и легкие сжались от мгновенно покинутого их воздуха, Мэтт выдернул меня из салона и, прижав к себе, начал бежать. Все произошло мгновенно: машина, судя по вздрогнувшему асфальту и звуку взрыва, взлетела на воздух. Сквозь щелки в глазах я могла разглядеть, как детали внедорожника разлетаются, адское пламя со стонущими душами пританцовывает, подбираясь к уцелевшим остаткам бедного автомобиля и пожирая их полностью. Ничего подобного мне в жизни еще не приходилось видеть. Когда Мэтт увалил нас на сугроб, я судорожно вдохнула, продолжая наблюдать за кроваво-красным огнем, мерцающим в ночи. От автомобиля не осталось ничего. Абсолютно. Не считая какой-то лужи.

Люцифер улыбнулся, кинув взгляд с языков пламени на нас. Его пальцы были окутаны опасной стихией, и я ожидала, что он сейчас полностью вспыхнет, но этого не произошло. К счастью.

Мэтт, взяв мое лицо в руки, обсмотрел его на наличие ран или ожогов, потом испуганные голубые глаза скользнули по моему телу, и смягчились, не обнаружив никаких повреждений. Я же, как зачарованная, пялилась на подходящего к нам Люцифера.

— Вот так, — Мэтт резко, но в то же время нежно, поднял меня и забрал из руки обойму, которую я, к великому удивлению, не выронила, когда еще на меня летел тот долбанный шар. — Вставай за мою спину.

— Что? — недопоняла я.

— Сейчас же! — почти криком сказал ангел, вставляя обойму в магазин и направляя пистолет на Люцифера.

Если он так думал, что это спасет хотя бы меня от чокнутого Короля Ада, обладающего кое-чем, что может испепелить абсолютно все дотла за микросекунду, то сильно ошибался. Нас с ним даже никакое оружие не защитит от Люцифера и его адского огонька. Даже ствол, который сейчас служит, скорее всего, как успокоительное для нас – он есть (что самое главное), с него можно стрелять и убивать, и да, совсем не важно, что он нас маловероятно спасет на данный момент от того, кто расплавляет любого рода металл.

Черт, похоже, это действительно конец.

Не став спорить с Мэттом, послушно шмыгнула за его спину и легонько обняла сзади. Я почувствовала, как его живот напрягся под моими перебинтованными ладонями, и услышала печальный вздох, когда одна рука парня переместилась с пистолета на мои пальцы и легонько коснулась их, словно боясь навредить.

— Сейчас я буду стрелять, а ты беги, слышишь? — теперь шепотом проговорил Мэтт, немного повернув голову ко мне.

Я встретилась с его лазурными глазами и замерла, переваривая эти слова. Мэтт хочет, чтобы я была в безопасности. Но я не собираюсь его бросать. Не оставлю здесь одного наедине с этим беспощадным тираном. Не брошу его погибать тут. И не убегу. Бежать или умирать – так вместе. Только вместе.