Отпусти меня
Шрифт:
Огонь, приобретший обычные свойства и цвет со смерти Люцифера, продолжал танцевать. Он отбрасывал на суровые лица архангелов тени, делая черты мужчин более резкими и сердитыми.
— Она сделала за нас грязную работу, — подметил Михаил, озираясь на сзади стоящих ангелов. — Могу сказать, что это… достойно похвалы. А я думал, она так и будет стоять в стороне. Всевидящая удивила меня своей храбростью.
— Она перевыполнила свои обязательства. Ей не нужно было делать этого, — в голосе Метатрона чувствовалась сталь. Он кинул взгляд на Мэтта, потом тяжело выдохнул.
— По крайней
Михаил вынул из ножен меч – он отразил в себе все краски луны и пламени, затем уверенно отправился к Мэттью, но Мететрон остановил его, схватив за запястье и развернув.
— Что ты собираешься делать?
— Мэттью больше не скрывается от нас. Это единственный шанс покончить с ним. Он нарушил много правил, и для него это «наказание» будет не таким ужасным, — спокойно выдал архангел, холодно оглядывая парня, который прижимал к себе умирающую Келин.
— Бог запретил кому-либо трогать его, — Метатрон отпустил Михаила и расправил могучие крылья, достигавшие нескольких метров. Темные перышки, не попадавшие в свет, казались намного острее на кончиках, чем были на самом деле, и напоминали лезвия ножей.
— Что? — изумленно спросил Михаил, не убирая оружие обратно в ножны. Он не понимал, почему Создатель запретил убивать того, кто нарушил несколько главных правил.
— Ты удивлен, Михаил? — уголок губ Метатрона взметнулся вверх. — Его очень уважают на Небесах. Ты давненько там не был, раз не знаешь таких новостей. Шнырял здесь с другими, выискивая демонов. Мэттью, пусть и натворил много непростительного, достоин того, чтобы дальше жить. От имени Господа я запрещаю тебе, Михаил и другим, кто не в курсе, убивать Мэттью. — Его взгляд переключился с сердитого лица архангела на Мэттью, дрожащими пальцами ласкающего лицо Келин. — Этот мир сделал из него настоящего человека. Не правда ли? Кто как ни он будет и дальше защищать ее – эту девушку, которая способна видеть будущее?
— Она умирает, глупец, — хмыкнул мужчина, указывая в сторону темноволосой девушки. Губы Келин потихоньку теряли розовый цвет, кожа становилась светлее, а кровь, стекающая с ее живота, окрашивала белоснежные хлопья снега.
— И что? Но она не умрет, — отрицательно покачал головой Метатрон. — Я слышу, как бьется ее сердце. Даже если оно остановится, ее еще можно будет спасти, правда времени на это будет чуть меньше. Разве Мэттью упустит такой шанс? Нет. Конечно же, нет. Он сделает это, как сделает в прошлый раз, когда ее душа еще не успела отправиться в Чистилище.
Михаил сжал губы в тонкую полоску, нехотя убирая меч.
— А… как же ангельские запреты? Все законы? Господь просто так наплюет на них?!
— Думаю, Бог захочет их пересмотреть и что-то изменить, — довольно выдал мужчина и, прежде чем взмыть ввысь, сказал ангелам: — Захватите тело Люцифера. Будем держать его под замком на Небесах все следующие столетия. Рай – станет для него личным Адом, когда вновь вернется к жизни.
***
(Келин)
Я видела сплошную тьму и ничего не слышала. Куда я попала? Что случилось? Я… умерла? Ответы на все эти
— Келин! Боже мой! — кричал кто-то. Голос постоянно прерывался, переходя на горький шепот. Знакомый, мелодичный голос. К сожалению, я не могла определить, чей он по каким-то причинам. Что-то не давало пользоваться памятью. В голове будто стоял барьер, не подпускающий к ней…
В густой, как краска, черноте блеснула искорка света – такая крохотная и блеклая. Если бы тут было не сильно темно, я бы ее и не заметила, наверное.
— Везите ее в реанимацию! Мы ее теряем! — прогремел кто-то.
Единственный источник света погас. Полотно тьмы вновь расползлось везде. Я не знала, где нахожусь, почему тут как в склепе, но у меня возникло чувство дежавю. Словно все это происходило когда-то. Я тут уже была раньше?
Чернота взлетела куда-то вверх, и я смогла разглядеть комнату, которую будто раньше видела. Темные блики не совсем пропали – они еще ютились, не желая покидать это… помещение, где присутствовали одни лишь серые стены. Ни дверей, ни окон или еще чего – не наблюдалось. Комната пустовала. Молочный туман плыл по полу, за которым простилалась та пугающая чернота.
— Разряд!
Когда я почувствовала боль в груди, то определила, что не отправилась на тот свет. Пока. Я согнулась почти пополам и обнаружила на себе белую сорочку. Не обращая внимания на разрывающее жжение где-то в зоне сердце, автоматически выпрямилась и впустила руку в волосы – они были волнистыми и струились по плечам. Разве… я была в таком прикиде раньше?
И опять меня накрыла волна дежавю. Я стала оглядываться по сторонам, ища что-нибудь, что поможет найти ответы на все интересующие меня вопросы. Но опять же, ничего даже не подсказывало где я нахожусь, почему здесь, что за наряд на мне и откуда те голоса, которые слышала. Дверь, которая вела к моей памяти, была заперта. Я не могла вспомнить никаких деталей. Ничего.
И вот, когда терпение иссякло, и у меня появилась идея попинать стены, вместо того, чтоб тупо бездействовать, меня что-то дернуло немного вперед, отчего заболела грудная клетка, и я почувствовала свое тело полностью. Голос вне комнаты вновь взревел с новой силой. Я даже не заметила, как с моего живота потекла алая жидкость и замарала белоснежную вещь. О, Господи. Это кровь? Что случилось? Я… ранена?
Словно это уже… было. И я находилась в этой комнате. В этой же сорочке, где легло пятно крови, меня окружали стены, и эта густая тьма пугала. А может, всего этого и не было?..
Не знаю.
Боль прошила меня. Я издала тихий стон, подходя к стене и косясь на огромное черное облако над головой. Чьи-то голоса давили с такой силой, что казалось, будто моя голова вот-вот лопнет. Пару меня что-то заставляло поддаваться вперед. Боль возрастала с каждым разом все больше, и когда она достигла пика, слезы накрыли щеки. Неожиданно на меня свалилась темнота, и я закричала. Теперь ничего не было видно, но, по крайней мере, радовало одно – легкие еще продолжали вбирать в себя воздух, я чувствовала свое тело и не являлась каким-то нематериальным объектом.